Черные крылья Ктулху — 2

С толикой ревности Дуайт заметил, что Кастро был куда более снисходителен, когда неверные предположения высказывала «красивая» Эдит. Раз она так понравилась старику, то, может, ей стоило бы попросить его прекратить эти игры руками?

Медные глаза Кастро сверкнули, словно потешаясь над молчаливым негодованием Дуайта.

— Во время моего пребывания в Катае я бродил по горам Сычуаня, любуясь реликтовыми метасеквойями. — Кастро принялся говорить нараспев, еле слышно, и Дуайту пришлось вытянуть шею и напрячь слух. Чтобы раскрыть свой возраст, старик вновь избрал витиеватый путь. — Эти деревья заставили меня размышлять о природе хищных растений. Иногда я замечал, что мухи и пчелы, садившиеся на мягкие зеленые предпобеги, буквально растворялись в них, оставляя после себя лишь блестящую бескрылую оболочку. Я предположил, что в хвое содержатся некие соки, способные переварить насекомое. Химический состав растения и уязвимость к нему насекомых предопределили то, что секвойя стала, по сути, хищником^{15}, нуждающимся в животном белке.

Дуайт лишь растерянно сидел, едва вникая в суть лекции. Полоумный сектант теперь изображал из себя ботаника с сомнительными постулатами. Мало того, его акцент практически исчез. Убрать еще пару дифтонгов, и старик спокойно сможет вести вечерние новости.

— Я понял, что те деревья, которые питались соком жертв, были способны размножаться куда эффективнее остальных. Таким образом, некоторые плотоядные виды смогли полностью вытеснить своих сородичей вплоть до полного их исчезновения.

Кем же на самом деле был Кастро? Эту загадку не могла решить даже Эдит, а о Дуайте и говорить нечего. Выбирая между двумя крайностями — опасным психопатом и безумным гением, Дуайт склонялся к первому. В его понимании Кастро был невероятно красноречивым, но безнадежным социопатом. Дуайт привык судить о людях по одежке и избегать неприятных личностей и потому решил считать научные заключения старика лишь бредовым отступлением от его столь же бредовых исторических фантазий.

— Ранним плотоядным растениям требовалось умение обездвиживать жертву, как это делают пауки или другие хищники, при этом не сдвигаясь с места.

Кастро замолк, будто его рассказ подошел к логическому концу. Его руки, столь настойчивые в своем колдовском кружении, обмякли и опустились на колени.

Блеск в глазах Кастро стал еще ярче и, казалось, осветил даже морщины на его лице. Теперь на Эдит и Дуайта смотрела торжествующая маска. Вдобавок в ноздри Дуайту ударил запах мускуса, будто Кастро, неподвижный, словно окаменелое дерево, от возбуждения выпустил этот аромат не из атрофировавшихся потовых желез, а из какого-то другого места. К запаху примешалась вонь застарелой мочи и грибка с примесью тухлятины и тлена — так пахло тело старого соседа, которое Дуайту как-то пришлось опознавать в холодном морге. Дуайт попытался отодвинуться подальше от этой мерзости, но не смог и пальцем пошевелить. Он был словно муха на предпобеге древней метасеквойи, словно жертва гипноза — или чего-то иного, сотканного неугомонными руками Кастро.

— Пришла пора, — возобновил рассказ Кастро, — открыть вам истину, о которой вы и сами догадываетесь. В те мрачные времена, когда не было ни этих домов, ни дорог, эти места принадлежали мне. Воды и грязь Котовьих топей скрывают священный для меня предмет, поспешно спрятанный от недругов. У меня было множество последователей, мне приносили жертвы, под моим руководством проводили ритуалы, и когда всемогущие силы, что бушевали на земле до начала времен, вернутся, чтобы положить конец ходу истории, я восторжествую. В будущем, когда звезды сойдутся, я обрету истинное величие — я, кто в стародавние времена звался Хозяином Котовьих топей.

— А с нами что будет? — Прежде низкий, протяжный голос Эдит стал глухим, напряженным, словно ее голосовые связки распухли и перекрыли дыхательные пути. — Почему мы не можем пошевелиться?

Кастро с удивительным проворством вскочил, отряхнул невидимую пыль с рубашки и развел руками. В его осанке не осталось ни намека на остеопороз.

— Вы, по вашим собственным словам, на своем законном месте. Зачем вам его покидать?

Безмятежная улыбка Кастро никак не сочеталась с беспощадным взглядом его медных глаз.

— Мы ведь вам ничего не сделали! — Дуайт вложил все силы в произнесение слов, но его голос все равно был неестественным и булькающим.

— Мистер и миссис Никерсон, вы ведь гордитесь своей безупречной родословной? Вашими предками, что выстроили города на месте дикой природы, или, как вы любите говорить, «нанесли их на чистый лист»? Как ни взгляни, вы ничем не отличаетесь от тех, кто истреблял коренное население, и тех, кто истреблял нас. То, что я пришел получить, — лишь малая толика того, что я потерял по вашей вине.

— Но мы не имеем отношения к тому, что делали наши предки! — Дуайт давился каждым слогом, но Кастро прекрасно его понял.

— Пусть так, но вы их прямые наследники. Верно? — Улыбка Кастро стала такой же мрачной, как и взгляд. — Будете это отрицать? Встанете и оспорите это утверждение? Нет? Так я и думал.