Черные крылья Ктулху — 2

Розмари не упомянула незримый тягучий прилив, с завидной регулярностью накрывавший окрестности. Этот поток принес и затем рано отнял любовь всей ее жизни, это он вызвал пожар в доме Клингманов, и он же питал влагой их дивные розы. Подхваченный этим бурным течением, Марк Эбернети пропал без вести во Вьетнаме, а Шерил Рейнс стала врачом в Африке; из-за него целый квартал самостроя снесли ради торгового комплекса и разбили прелестный парк на месте покосившихся хибар; ему же Франсина Поллак была обязана своим быстрым угасанием, а сама она — долгой счастливой жизнью. Розмари понятия не имела, вызвал ли поток эти события, обусловил или просто-напросто обнажил, однако его откровенная безучастность внушала отчаяние и надежду.

— Давай пройдемся, — предложила она и, кряхтя, начала подниматься с кушетки.

В отчаянии Нина бросила выразительный взгляд на часы:

— Бабуль, ну куда… Время поджимает… Думаешь, это хорошая… — Она осеклась и подхватила шаткие ходунки, на которые опиралась старушка.

Они неспешно двинулись к задней двери. Лето выдалось сухим и жарким, петуньи чахли в своих горшках.

— Интересно, если помолиться о дожде, поможет? — прохрипела Розмари, но одышка и напряжение заглушили саркастический тон.

Нина же молилась, чтобы бабушка не упала, молилась, чтобы не опоздать на встречу и чтобы хватило бензина на все предстоящие сегодня поездки. Неизвестно, верила ли она в силу молитвы или бормотала ее механически, как считалочку, с какими девчонки прыгают через скакалку, но лихорадочные просьбы к небесам рождали иллюзию покоя, хотя в действительности лишь усугубляли тревогу. Изнемогая от жары, на пятисантиметровых каблуках, с разрывающимся от пропущенных звонков мобильным Нина сумела выдавить только «наверное».

— Богу, или кто там всем заправляет, нет никакого дела ни до моих чахлых петуний, ни до твоих вялых георгинов, — тяжело дыша, пробормотала Розмари.

— Думаешь, Бог или вселенная нас ненавидят? — Нина не знала, как поступить: взять бабушку за локоть, обнять за талию или вообще не вмешиваться.

— Думаю, ему плевать. Бездушное существо.

— Смешно, бабуль.

— Нет, не смешно. — Она покачнулась, однако Нина успела подхватить ее под руку. — Но и не грустно. Нейтрально, как есть.

— Бабуля, ты упадешь. На улице жарко. Давай не пойдем.

Розмари буквально видела, чувствовала или осязала, как по лугу разливается ослепительный свет. Нина ничего не замечала — до поры, — а может, просто не отдавала себе отчета. Мерцание плескалось вокруг яблони, под старыми качелями. Яблоня наверняка протянет еще пару лет, ее мелкие твердые плоды сгодятся в пищу воронью и белкам, а вот качели окончательно заржавеют осенью. Осознав, что ее попытки помочь только мешают, Нина перестала поддерживать старушку, но пристально следила за каждым ее шагом.

У Нины самой случались приступы головокружения, от боли ломило в висках. Пару раз перед глазами вставала пелена, периодически немели два пальца на правой руке. Скорее всего, от стресса. Времени ходить по врачам не было, поэтому Нина ограничивалась тем, что всегда носила в сумочке полный пузырек ибупрофена. С недавних пор ее беспокоило неприятное покалывание в левой ноге, но она ни словом не обмолвилась ни Розмари, ни домашним. Мысли о недомогании отступили перед более насущными вещами — в частности, перед тем, как медленно и с какой одержимостью бабушка бредет к двери.

— Ну и куда мы?

— Просто прогуляемся по лугу, — ответила Розмари.

Настал ее черед; для всех он настанет рано или поздно. Пожалуй, лучше встретить неизбежное с гордо поднятой головой и посмотреть, что случится потом.

— Не волнуйся, это ненадолго, — успокоила она внучку.

Розмари не ошиблась в расчетах, даже не подозревая, что недолго осталось именно Нине.

Хрупкая старушка вывела их через патио на задний двор. Для этого пришлось преодолеть три ступени и открыть заевшую дверь-купе. Нина с силой рванула створку, рискуя потерять равновесие и опрокинуть бабушку. С гор, предвестников погоды, надвигались тучи.

— Ради нас могли бы и подождать, — проворчала Нина.

Влажный спертый воздух словно грозил дождем — а впрочем, какая угроза в дожде, пусть себе льет, если что. Хотя как раз на этой неделе осадков не ожидалось, так что впору было задействовать поливные системы в садах и на лужайках.

Розмари луг казался вымокшим. Для Нины, которая пыталась сосредоточиться на бабушке, но была куда больше поглощена неотложными делами, поджидавшими ее дома и на работе, он смотрелся просто большим. Может, трава и впрямь чуть колыхалась, или то был редкий случай, когда обман зрения становится предвестником беды.

— Бабуль, сразу говорю, к реке не пойдем.

— Нет смысла, — тихонько ответила Розмари.

Нина не поняла, о чем речь, но не стала допытываться. Розмари же подразумевала примерно следующее:

— Не важно, спустимся ли мы к реке, останемся здесь или вернемся в дом и запрем все двери. Нет смысла что-либо предпринимать.

Впрочем, даже задай Нина вопрос, Розмари не сумела бы сформулировать ответ.