Черные крылья Ктулху. Истории из вселенной Лавкрафта

— Мы сами не понимаем — но порой люди и впрямь долго не замечают того, что у них под самым боком. Мы пытались отыскать еще хоть кого-нибудь, кто бы про них знал. Однажды мы уж было решили, что такой человек нашелся. Он писал в журнале, будто бы исследовал глубокую пещеру и заметил, как в одном из гротов шевелятся какие-то белесые твари; мы написали ему, спрашивая, не мучают ли его странные сны, но он ни на одно письмо не ответил. Мы попытались объяснить ему, что подземный мир населен этими существами и они, возможно, представляют для нас угрозу. Мир, Дэвид, непостижим и непрост; а величайшую из его загадок отыскали только мы одни. Тот человек, автор статьи, преподает в университете; на страницах журнала он утверждает, будто, по его мнению, нас ждет еще немало открытий в том, что касается подземной жизни. Но мы ему больше не пишем; мы отчаялись.

Дедушкин голос дрогнул.

— Большинство наших уже устали, Дэвид, как жена Тернбулла, но страх все равно остается. Время от времени кто-нибудь из нас пытается рассказать об этих тварях кому-то со стороны, но никто не верит — потому что никому не доводилось пережить ничего подобного тому, что явилось нашим взглядам в туннеле в тот день. И люди правы, что не верят, Дэвид, ведь то, что мы видели, никак не согласуется с общеизвестными истинами. Когда нам снова начинали сниться сны про этих созданий, мы понимали, что пора уходить, собирали вещички и бежали куда глаза глядят. Но мы стареем; убегать уже нет сил.

Голос деда звучал все тише.

— Мы долго все скрывали от наших детей. Твоя тетя Эвелин узнала правду, потому что она вернулась жить с нами. Твоей маме повезло: ее детство и юность попали на то время, когда никаких дурных снов никому не снилось. Как нам кажется, сны приходят, когда эти твари уже неподалеку, и затрагивают даже тех, кто нам близок. Пока росли дети, нам пришлось переезжать только раз, из Миннесоты в Монтану. Когда все наши дети повзрослели, мы открыли им глаза, но они не знали, что и думать. Твоему отцу мы тоже все рассказали, но он посчитал нас сумасшедшими. Сказал, может, там, в туннелях, нам в воду наркотики подмешивали.

— А где же мама? — спросил я. — Почему она не забрала меня с собой?

У дедушки чуть дрожали руки.

— Известий от нее так и не было. Она ужасно расстроилась из-за развода с твоим отцом. Говорила, что хочет снять квартиру и найти работу, а потом-де и за тобой пошлет. Она знала, что на какое-то время ты в безопасности. Мы в толк взять не могли, почему она никому не сказалась, прежде чем уйти. Это она очень жестоко поступила, Дэвид; мы прямо не понимали, что говорить и что делать. Но мы уверены, она за тобой вернется. Может, ее тоже стали одолевать сны.

В кухню вошла тетя Эвелин.

— Большинство наших решили остаться, — продолжал дед, — покараулить и посмотреть, что будет, хотя сейчас сны сильны, как никогда. — Он хмуро улыбнулся. — Еще рано, но я пойду сменю на посту твою бабушку. Мистер Соренсен заступит на мое место через два часа. Мы будем по очереди дежурить в подвале — и внимательно прислушиваться. Теперь это наш единственный шанс — ждать, когда они появятся.

— Дедушка, ну может, это просто сны, и только!

Дед осторожно ссадил меня с коленей. Нагнулся и крепко-крепко обнял меня — пильщику-то силы не занимать!

А затем, едва не задев тетю Эвелин, поспешил из кухни и вышел через гостиную. Я кинулся было следом, но тетя схватила меня и удержала.

Дедушка зашагал вниз по лестнице.

Мой цепенеющий разум отчаянно нащупывал хоть что-то всамделишное, за что можно было бы ухватиться во вселенной, которая внезапно распалась на куски: чудовищные твари, рассказ деда… Может, у снов есть еще какое-то объяснение?

Я вошел в гостиную и присел на диван. Наконец я выговорил:

— Нужно позвать на помощь!

— Да, — кивнула тетя, — когда придет время. — И она мягко взяла меня за плечо.

Я вскочил, сердито высвободился и выбежал из квартиры в коридор. И кинулся вниз по главной лестнице к подвальной двери.

Я спустился в подвал. Дедушка с книгой в руках мирно качался в кресле. Он медленно поднял на меня глаза. Бабушка уже повернулась было уходить, но тут увидела меня:

— Дэвид. Господи, что ты… ты снова здесь, внизу! Послушай меня! Немедленно марш наверх! — Голос ее эхом раскатился среди фундаментных столбов.

— Я… не могу, — выдохнул я. — Только если вы тоже пойдете.

Дед поднялся с кресла, решительно взял меня за руку, и они оба повели меня по ступеням к выходу из подвала.

— Ну же, Дэвид, пошли! — подгоняла бабушка.

— Я лучше останусь, — промолвил дед.

— Нет! — взвыл я.

— Помоги мне отвести его наверх, — попросила бабушка. — Это и нескольких секунд не займет.

Втроем мы вышли из подвала и преодолели полпути до второго этажа. Я удрученно скользил рукой по перилам.