Черные крылья Ктулху. Истории из вселенной Лавкрафта

По правде говоря, Джастин больше не бывал в здании после того случая. Он работал в кампусе ночным сторожем в счет платы за обучение и с тех пор отказывался нести вахту в этом здании, даже не скрывая почему. А что толку скрывать? Он видел то, что видел, и юношеский максимализм подсказывал ему резать правду-матку. Да, он действительно изучал биографию Лавкрафта для своей диссертации по сравнительному литературоведению, посвященной писателям-фантастам с местным колоритом, и знал, что старинный особняк Лавкрафта выдернули с корнем и перетащили вверх по холму^{145}

, чтобы освободить место для здания Листа. Нет, он не был под кислотой, как утверждали скептики, изобретающие «разумное объяснение» любому контакту со сверхъестественным. К счастью, в те годы подозрения в употреблении наркотиков не делали человека парией, иначе вся университетская братия перессорилась бы. Довольно и того, что во всех пересказах, которые Джастин краем уха слышал на вечеринках, фигурировал ЛСД; еще неприятнее было напрямую выслушивать все ту же историю про «одного торчка» от незнакомых собеседников.

В любом случае Джастин не был под наркотиками и прекрасно запомнил, как все было. Примечательно, что призрак повел себя, в точности как ему полагалось. В полночь Джастин обходил здание дозором, облачившись в мешковатую синюю форму, и вошел в ту самую комнату, где через много лет устроили выставку его работ. Рельсовые светильники были выставлены на минимальную мощность и едва рассеивали мрак; окон в помещении не было.

Из темноты кто-то вылетел и чуть не столкнулся с Джастином, но в последний момент развернулся и быстро зашагал прочь. Джастин разинул рот и встал как вкопанный. Нарушитель еще раз подошел к нему и умчался. Со второго раза Джастин разглядел короткие волосы с пробором слева над высоким лбом, тонкие губы — рот казался маленьким при сопоставлении с внушительным подбородком — и сухопарую фигуру в костюме тридцатых годов, белой рубашке и черном галстуке. Сходство с фотографиями Лавкрафта на пожелтевшей газетной бумаге, сделанными в неформальной обстановке, было бесспорным.

Выражение лица выходца с того света, как и его стремительная походка, говорило о смятении и ужасе. Вполне естественно для человека, который оказался в унылом зале вместо своей уютной гостиной, для человека, который никогда не верил в потусторонний мир и вот внезапно стал одним из его обитателей. Дрожа, Джастин достал фонарик из чехла на поясе и кротко (он надеялся, что еще и сочувственно) спросил: «Что вы здесь делаете?»

Звуковые волны, должно быть, развеяли сгусток эктоплазмы. Взволнованный Лавкрафт больше не появился из тени. Мечущийся луч фонарика подтвердил, что в галерее никого нет. Джастин выскочил за дверь как ошпаренный и остановился, лишь чтобы запереть замок дрожащими руками. На этом его единственное столкновение с мистикой закончилось.

На открытии не было никого из его педагогов или однокашников. Вот и прекрасно! Вряд ли ему придется выслушивать городские легенды о себе самом. Однако из-за бесплатного вина бесчисленные выпускники — степенные и немолодые или неприлично юные — то и дело заводили с ним нудные запанибратские беседы. Джастин сердечно благодарил собравшихся за пустые похвалы, даже когда какая-то похожая на цаплю вдова с энтузиазмом пожала его руку и воскликнула во весь голос: «Какие милые картинки!» Он не видел смысла скрывать, что живет в горах Катскилл и не собирается на завтрашний «важный матч» с Принстоном, потому что терпеть не может американский футбол. Или что он остановился на Бенефит-стрит в викторианской гостинице типа «ночлег и завтрак» — в точности такой старомодной и претенциозной, как можно подумать, хотя и чрезмерно роскошной, на его вкус. Он путешествует с семьей? О нет, он дважды впопыхах женился и на досуге развелся. «У нас оказались кардинально разные стандарты и ценности, — пояснил он, — но разошлись полюбовно. Бывшим женам хватило совести не вымогать алименты. К счастью, детей у нас нет!» Не казался ли Джастин слишком грубым? Какая разница, лишь бы не пришлось слушать, как подвыпившие родители хвастаются достижениями своих отпрысков. В конце концов, он и сам налегал на вино и уже начал мечтать, чтобы призрак Лавкрафта явился и заставил этих обывателей прикусить языки.