Черные ножи 2 (СИ)

Мы же с Горевым продолжили движение. Я должен был достичь небольшого озерца, находившегося северо-западнее поселка, и провести разведку боем, попытавшись прощупать немецкую оборону.

В поселок мы въехали уже через шесть минут, перед этим на большой скорости пересекли шоссейную дорогу и повели танки вдоль поселка прямо по садам, прикрываясь от противника домами и деревьями.

Корякин был не такой мастер вождения, как Евсюков, но дело знал крепко и умело пользовался рельефом местности и любыми искусственными или естественными преградами, чтобы укрыться от огня немцев.

А вот мехвод у Горевого оказался не столь опытным, и вылетел прямо на немецкую четверку, которая стояла посреди улицы и чего-то ожидала.

Немец выстрелил первым. Танк Горевого загорелся и встал, чуть дернувшись. Подбили!

Я не промазал. Ответный выстрел разворотил четверку, сбив с нее башню. Внутри никто не сумел бы выжить.

Но судьба немецкого экипажа меня волновала мало, я наблюдал за машиной Горевого. Уцелел ли хоть кто-то? Но шли минуты, а никто так не попытался выбраться наружу. Кажется, все мертвы. Ничем помочь мы им уже не могли.

Я остался один из взвода. Недолго прокомандовал.

— Вперед!

Дуюн как раз передал по рации, что первый и третий взвод достигли начала поселка и там остановились.

Мы выехали к оставленной батареи ПТО и тут же расстреляли ее. Немцы ушли совсем недавно, бросив пушки на произвол судьбы.

Я решил проехать поселок насквозь и сумел это сделать без какого-либо сопротивления со стороны противника. Поселок словно вымер. Ни немцев, ни местных. С последними понятно: услышав звуки разгорающегося боя, все попрятались от греха подальше.

Озерцо сверкало тихой гладью, отражая кудрявые облака. Я остановился у одного из домов, стоявших на берегу, удачно укрыв машину за ним. Озеро и противоположный берег, до которого было метров сто пятьдесят, оказались видны, как на ладони.

— Достиг заданной точки! — сообщил я по рации.

— Молодец, лейтенант! — донесся искаженный помехами хриплый голос Дуюна. — Оставайся там и веди наблюдение! О любых действиях врага сообщать незамедлительно!

— Есть оставаться на месте и вести наблюдение!..

Бой в поселке полностью прекратился. Стало тихо. Не было слышно ни пушечных выстрелов, ни стрекотни пулеметов. А наша пехота так и не пришла, хотя, по идее, должна была. Передумали занимать поселок? Планы изменились? Вполне возможно. Мне этого никто не собирался докладывать.

Минут сорок я наблюдал за местностью, но ничего интересного не происходило. Впрочем, приказ есть приказ, и свою позицию я не покидал.

Я уже стал нервничать — долго еще торчать на одном месте? Как вдруг с той стороны озера на небольшой пригорок медленно выползли два «Т-IV» и встали там борт о борт, постояли так некоторое время, съехали с возвышенности и неторопливо двинулись вдоль озера.

Удачная позиция для стрельбы! Практически идеальная!

Такой шанс упускать я не собирался.

— Бронебойный! Ваня, заряжай!

Глава 19

Негромко зажужжал электромотор, башня повернулась. Первый танк противника оказался точно в прицеле — с такого расстояния не промахнусь.

Выстрел.

Я привычно открыл рот за мгновение до этого, чтобы не заложило уши, несмотря на шлемофон.

Черт! Из-за дыма от выстрела и поднявшейся пыли я не видел, попал ли в цель. Тут же выскочил в люк и увидел, что первый «Т-IV» стоит без движения, а второй быстро уползает прочь.

Пыль к тому моменту стала оседать, а дым чуть рассеялся, поэтому я нырнул обратно в люк и навелся на убегающего противника. Этот выстрел оказался не менее удачным, чем предыдущий. Теперь и вторая «четверка» остановилась. Но ни тот, ни другой никак не загорались.

Еще один снаряд по первому, и один по второму. Не горят! Да что же такое!

А вот когда танкам прилетело по третьему разу, они, наконец, загорелись. Вспыхнули оба — милое дело! Зачадили, задымили, пламя полыхало ярко и весело. Дело сделано!

— Попал! Подбили! Ура! — восторженно закричал Леха, наблюдая в пулеметную смотровую щель за нашими успехами. — Оба горят!

— Силен ты, командир! — уважительно посмотрел на меня, повернувшись со своего места вполоборота, Корякин.

Или я удачно пробил топливные баки, и бензин загорелся, или же сдетонировал боезапас внутри «Т-IV». В любом случае, хорошо получилось, есть чем гордиться — прозвище «Снайпер», данное мне еще на челябинском полигоне, я вполне оправдывал.

Плюс нашего «Т-34» в отличие от «Т-IV» состоял еще и в том, что наш работал на дизельном топливе, а «четверка» — на бензине, как и все немецкие танки. И при попадании снаряда бензиновые пары вспыхивали мгновенно, и шансы у экипажа выбраться наружу сводились к нулю. Это не значит, что «тридцатьчетверки» не горели… к сожалению, горели, и еще как… Дизель загорался медленнее, и время спастись теоретически было. Но уж если дизель разгорится, тушится он сложнее бензина, имея более вязкую структуру и как бы прилипая к поверхности горения, затекая при этом во все возможные щели. Ожоги после дизеля — тяжелейшие.

— 744-й, возвращайся! Как понял меня? — услышал я в наушниках голос капитана.