Черный

— Тяжело, когда кто-то касается тебя. Когда кто-то переживает за тебя.

— Расскажи мне все.

— Как я уже сказал, тобой погасили долг. Я забрал плату, а затем продал. И прежде, чем ты задашь вопрос, повторюсь, я не знал, что это была ты. Полная оплата была произведена только после того, как я продал тебя.

Лиам продал меня? Почему я не знала этого? Я размышляю, почему не могу ничего вспомнить, но тут память услужливо напоминает мне все.

Глава 28

Роуз

Два года назад

Я лежала в кровати, а моя дочь кричала, пытаясь разбудить меня. Но я чувствовала себя уставшей: последние пару дней негативно сказались на мне, и я была не в силах пошевелиться. Я приоткрыла глаза и увидела ее: красивые голубые глазки смотрели мне в глаза, длинные светлые волосы обрамляли лицо. Ради нее я была готова начать двигаться, я на все была готова ради нее.

— Ложись с мамочкой, детка, — предложила я, приподнимая простынь и позволяя ей пробраться поближе ко мне. Изабель легла, положив голову мне на грудь, и начала напевать свою новую любимую колыбельную, которую она выучила в детском садике. Ее голос убаюкал меня, и я снова провалилась в царство Морфея.

Когда я проснулась в следующий раз, Изабель рядом не оказалось, а простыни были сдернуты. Рука у меня была перетянута, а в изножье кровати сидел Роджер, одетый в костюм, и внимательно смотрел на меня. Меня от него тошнило, я на дух его не переносила. Всякий раз, когда я открывала рот, он тем или иным способом наказывал меня. На прошлой неделе Роджер избил меня, а затем вколол наркотики, на этой неделе он просто вкалывал мне наркоту. Но больше всего я ненавидела, когда он трахал меня, пока я была под кайфом. Как шептал мне на ухо, какое я ничтожество, но все равно продолжал трахать.

— Где она? — с трудом выдавила я из себя вопрос, видимо, доза, которую он ввел, уже начинала действовать. Роджер встал в конце кровати, схватил ботинки и надел их.

— Я не желаю снова видеть твое лицо. Если увижу, то Изабель ты больше никогда не увидишь, — пригрозил мне он.

Я не совсем поняла, о чем он говорит. Роджер подошел ко мне и сверху вниз посмотрел на меня. И вот его губы оказались в нескольких миллиметрах от моих, а затем он поцеловал меня. Но оказалось, что я способна только просто сидеть в полном ступоре. Что происходит? Когда Роджер оторвался от моих губ, он ударил ладонью меня по щеке, и я упала на кровать.

— Ты даже не способна сделать это по-настоящему, хотя бы в последний раз, — вспылил он. Я все еще пребывала в растерянности, совершенно не понимая, что происходит. — Не борись слишком сильно, им это не понравится, — сказал Роджер. Затем он открыл дверь, за которой оказалось трое мужчин, все в черных байкерских жилетках. Тот, что постарше, подошел ко мне и окинул оценивающим взглядом. Потом улыбнулся. Я прикрыла глаза и вырубилась.

В следующий раз я проснулась от того, что в руку мне вонзилась игла. Ее вводил мне тот мужчина, которого я видела перед тем, как отрубиться. В помещение кто-то вошел и обратился к нему, назвав его Президент. Или как-то так. Я все еще ничего не понимала. Почему я здесь? Мне просто хотелось вернуться к своей дочурке.

Мужчина ушел, оставив меня под кайфом, и вернулся спустя час. Он начал гладить свой член, стоя передо мной, затем раздел меня. Мне удалось ударить его и избежать его прикосновений. Он рассмеялся и вырубил меня.

Не знаю, сколько времени прошло, все, что я понимала, что готова на все ради дозы. Кожу покалывало, тело ломило, и я лежала полностью голая. Я не помнила, что происходило, урывками помню только, что отбивалась от мужчин. Потом тьма.

Меня держали в таком состоянии, как мне казалось, целую вечность. Кормили меня, только если Президент говорил, что ему не нужна слишком тощая телка. Он говорил, что я особенная. Я не верила ему, впрочем, он был просто больной… больной старый ублюдок. Ублюдок, которого мне хотелось сбить с ног и бить, бить, бить, так же долго и сильно, как Роджера. Как же много во мне ненависти к двум мужчинам, слишком много.

Я начала забывать какие-то моменты, а вскоре забыли и обо мне. Меня перестали посещать, как раньше. Полагаю, мой внешний вид имел к этому непосредственное отношение. Долгие месяцы я не видела себя в зеркале. Но мне было плевать. Мне не хотелось ничьего внимания. Мне нужны были только наркотики.

Большую часть времени я не понимала, кто я такая, казалось, что все слилось в одно пятно.

Затем появился Блэк — единственное, что мне удалось запомнить. Единственный человек, который смог выдернуть меня из того кошмара.

Глава 29

Блэк

Роуз стоит, опустив голову, ее тело напряжено. Затем она медленно поднимает голову, в ее глазах смесь гнева, обиды и разочарования. Она опускает взгляд на мои руки, затем снова смотрит мне в глаза.

— Ты продал меня этим людям? — видимо, она вспомнила… вспомнила их. Роуз качает головой, но не успевает больше ничего добавить и внезапно вздрагивает. Ее лицо искажается от страха.

— Что случилось? — спрашиваю я, но не встаю, чтобы не напугать ее еще сильнее.