Черный амулет

Иванов почти физически ощутил, как все его жирное, бесформенное тело стягивается от ужаса, словно в кокон.

– Ко мне уже в десять утра из угрозыска сыщик приходил, – сказал Иванов, чтобы как-то подбодрить несчастного друга. – Круто они за дело взялись.

Оперативно.

Еще в Бездымкове и Васнецовке Борис лично был свидетелем «оперативной» работы милиции. Он влез в разговор:

– Вы бы знали, кому папе пришлось звонить, чтоб добиться этой оперативности! Сначала нам, как всегда, предложили ждать пять суток. Стали лапшу вешать, сколько семей распалось от того, что пропавших супругов находили в квартирах у любовников. Целыми и невредимыми.

– Да, – кивнул безмерно усталый Василий Константинович. – Они спросили, сколько Лене лет, потом посмотрели на меня. Прикидывали, может ли женщина уйти от такой развалины к другому мужчине. И решили, что так оно и есть… Ох, извини, Сережа, даже забыл тебе присесть предложить.

– Ничего, ничего. – Толстяк Иванов с пыхтением уселся в кресло. – А где же старшенькая твоя?

Кондратьев опустился напротив. Борис откупорил коньяк. Поставил на журнальный столик тарелку с толсто, помужски, нарезанным лимоном.

– Поехала к своему парню, – объяснил Василий Константинович. – Сказала, что милиция двадцать дней искала и не нашла ее деда и бабушку. Сказала, что не верит ментам. И решила вести собственное расследование. Ты себе это можешь представить?

Иванов не мог. Он честно покачал головой.

– Даже на работе успела за свой счет отпуск оформить, – сказал Борис. – Сказала, что, если сидеть сложа руки, нас вырежут всех до единого. И папу, и ее, и меня.

– Но это же бред! – Иванов воздел над головой пухлые, а некогда весьма грозные руки. – Ну какой маньяк может поставить такую цель? В жизни ни о чем подобном не слыхал.

– Все когда-нибудь случается впервые, – обреченно сказал Василий Константинович и прикрыл ладонью глаза.

– А зачем она поехала к своему парню? – спросил Иванов, отвернувшись от плачущего командира и обращаясь к Борису, – Он что, в ФСБ работает?

Даже в такую страшную минуту Борис не сдержал улыбку.

– Ну что вы, дядя Сергей! Просто пока он последний, кто видел позавчера мою маму.

– Постой-ка, Боря… Но мне сыщик говорил, что последним ее видел тот черный парень, который кормит зверей под твоей фамилией.

– Правильно! Это и есть Катькин ухажер.

– Негр по имени э-э… Кофи? – прищурился Иванов, и можно было представить, что точно так он смотрел сквозь прорезь прицела лет двадцать пять тому назад. – Откуда он?

Бывший прапорщик поднес к губам рюмку и одним движением опорожнил.

Никому ничего не объясняя. Во-первых, не тот сейчас момент, чтобы вдаваться в пустые объяснения. Во-вторых, что тут объяснять, когда и так ясно: Иванов – алкоголик. Работа такая.

Борис бросил быстрый взгляд на отца и тоже выпил.

– Кофи из Бенина, – сказал он. – Это небольшая страна в Западной Африке.

В глазах толстяка словно блеснули лезвия.

– Ты меня не лечи, пацан, географией. Мы с твоим отцом в этом чертовом Бенине были одно время безраздельными хозяевами. Господами жизни и смерти.

– Папа мне ничего такого не рассказывал, – пролепетал Борис.

Василий Константинович сквозь пелену горя едва разобрал, о чем речь.

– О таких вещах пятьдесят лет нельзя рассказывать, – ответил бывший прапорщик и наполнил рюмки. – Мы все подписку давали.

– Ты что, Серега, с ума сошел? – глухо произнес полковник в отставке. – В каком таком Бенине мы с тобой хозяйничали?

– Ну, в Порто-Ново!

Лицо полковника на миг озарилось молодым огнем. И погасло.

– Так это ж Дагомея, – тускло сказал он. – Там мы действительно малость покуролесили.

– Василий! – вскричал толстяк. – Да ведь это одно и то же! Дагомея с семьдесят шестого года стала называться Бенином.

– Почему? – тупо спросил Кондратьев, пытаясь что-то осмыслить.

– Ну ты прямо с Луны свалился, – развел руками Иванов. – Где ты был-то в семьдесят шестом?

– Батальон спецназа, – коротко ответил Кондратьев. – Никарагуа.

Борис в изумлении слушал разговор бравых вояк.

– Точно! – вспомнил бывший прапорщик. – Ты мне рассказывал. Под самым носом у США. Да, это не Дагомея, одной ротой было не обойтись…

– Да, – согласился полковник. – Мне там батальона едва хватило… Выходит, Кофи из Дагомеи?

– Выходит, так, – ответил Борис в недоумении.

Василий Константинович обхватил голову руками. Необходимо было сосредоточиться, но безмерность потерь разрушала все попытки логически мыслить.

– Тем более странно, что негр оказался последним, кто видел Елену, – сформулировал за друга толстяк и принял очередную рюмку.

До Бориса дошло, к чему он клонит.

– Да вы что, дядя Сергей! Он же мой друг. Но не это главное. Они с Катькой любят друг друга. Дело идет к свадьбе.

– Что?!

Полковник приподнялся в кресле. Побелели ногти, впившиеся в подлокотники. Иванов, напротив, в ужасе вжался в спинку, и кресло предостерегающе хрустнуло.

Когда ведется следствие, из поля зрения не должен выпасть ни один факт.

Поэтому Борис решился сказать то, что доверила ему вчера сестра:

– Катька беременна от Кофи. Срок – два с половиной месяца.

18