«Черный археолог» из будущего. Дикое Поле

Второе. Разрешено было земледелие на юге владений Всевеликого войска Донского. Возражений было немало, запрет на земледелие был одной из основ донского общества. Здорово помогли проведению этого решения запорожцы, у которых на землепашество никаких запретов не было. Поспособствовал и голод, пережитый этой зимой.

Третье. Атаман Татаринов выступил с большой обидой, жалуясь, что когда он заставлял казаков рыть многочисленные траншеи к стенам крепости, то многие не просто ворчали, жалуясь на утеснение тяжелой холопьей работой, но и требовали его смещения. А траншеи-то спасли множество казачьих жизней. Причем для убедительности он назвал нескольких попавшихся на глаза казаков из числа не желавших перетруждаться перед боем. И названные, и другие горлохваты заметно смутились.

Предложил же Татаринов, что атаманы и есаулы должны держать ответ по истечении своих полномочий. Если, конечно, с врагами православного люда не знаются, таких-то негодяев, уличенных в предательстве, казнить можно сразу после суда казачьего. Сытые и пьяные казаки поддались, хотя тоже не без сопротивления, такому давлению и проголосовали за. Кое-кто из самых неуступчивых не решился второй раз подряд противоречить атаману.

Четвертое. Поддержали они и развитие на Дону ремесел и торговли. Ходить босиком и в обносках всем надоело. Да и налоги, которые предстояло платить торговцам и ремесленникам в казну войска, лишними не были.

Пятое. Очень бурные дебаты и немалое сопротивление вызвало предложение об отчислении в общак трети от общей добычи и всех налогов с землепашцев и ремесленников с торговцами. Налоги – бог с ними, их казаки воспринимали достаточно абстрактно. Но здоровенный кусок добычи… пусть большинство и жертвовало на церковь и монастыри, но то ж сами. А здесь хотят изымать кровно (или кровью?) нажитое. Караул, грабят!

После двух часов крика, трех перерывов из-за мордобоя долю снизили до десятой части и тут же учредили Совет смотрящих, в который избрали самых умных и честных казаков. Во избежание разграбления награбленного. Общак и раньше существовал, но теперь ему предстояло вырасти очень существенно.

Шестое. Совершенно спокойно проголосовали за постоянный представительский совет. Иноземным словом «парламент» людей пугать не стали. Естественно, в него, как-то так получилось, попала почти сплошь старшина. Впрочем, и в реале все делалось с ее подачи.

Не стали поднимать вопрос и о союзе казачьих войск. Собственно, он в зародыше существовал, но конкретика пока не вытанцовывалась. Запорожское войско, самое многочисленное, было в раздрае, терекское и гребенское не набрали массы. Аркадий, так получилось, свой и для запорожцев, и для донцов, на форсировании решения этой проблемы не настаивал. Всему свое время.

Седьмое. Зато предложение о строительстве морского флота с большими пушками приняли на ура. В самом прямом смысле слова. И кричали «Ура!» и «Слава!», и в воздух опять из пистолей палили. Хотелось, ох хотелось казакам стать повелителями морей. Не бегать от паршивых турецких каторг, а топить их там, где встретишь. И на расходы они были (ради такого-то дела!) готовы идти самые радикальные и существенные. Вплоть до снятия последней нательной рубашки. У турок потом новую отобрать можно.

Восьмое. Утвердили решение совета атаманов о походе на захват Темрюка, Тамани и Суджук-Кале. Азов, конечно, хороший город, но уж очень легко блокировать корабли в нем. Керченский пролив был пока вражеским; пусть и пошире он Дона, но проходить его под жерлами османских пушек – небольшое удовольствие. Ну опять-таки, добыча… она лишней не бывает. Извещение, что на помощь в этом деле идут запорожцы, встретили опять на ура! Если к черкесам вообще отношение было сложное, слишком у многих были там родственные или дружеские связи, то к Темрюку, Тамани и Суджук-Кале особых симпатий у донцов быть не могло. Работорговлю, центрами которой были эти города, казаки ненавидели всеми фибрами своей души. Хотя и вовсю ею сами занимались.

Девятое. Легко подтвердили казаки атаманское решение не трогать пока Крым. Раз пошла уже у татар с османами вражда, пусть подольше друг другу кровь попускают, меньше казацкой проливать придется. Правда, звучали в толпе и сожаления о том, что следующий удар по Черкесии, а не по Крыму.

Далеко не все были нововведениями довольны. Многие, очень многие сокрушались по старине, по древним, извечным законам. Но выступать против решения круга – затея опасная. Недовольные пока притихли. Надолго ли?

Коварство и интриги

Северное Приазовье,

май 1637 года от Р.Х.

Ответ от калмыков о согласии переселиться в Сальские степи пришел уже после взятия Азова. Точнее, они выразили желание занять Прикубанье. Их предводитель, тайша Хо-Орлюк, известил о присылке туда части торгоутских кочевий. Сам он по только ему ведомым причинам предпочел остаться в Заволжье. Первые несколько тысяч кибиток должны были прийти осенью. Гнать скот в выгоревшую незнакомую степь без крайней нужды калмыки не хотели.