Черный археолог из будущего.

Верный Черт испугался страшных звуков не меньше, чем все, кто их слышал. Иван и сам, честно говоря, струхнул. Уж очень страшно, будто из другого мира, звучала эта ракета, чтоб ее проглотил тот самый бес, который затеял эту катавасию! Но боевой конь не бежит от опасности, он ее встречает. Остался на месте, оскалившись в стиле хозяина, и Черт.

Благодаря этому Иван и получил возможность броситься в погоню. Высказав основные тезисы по поводу происшествия – на развернутое изложение своих мыслей времени не было. Второй причиной краткости было сознание, что не меньше, а больше остальных виноват сам. Вскочил в седло и рванул вдогонку за лошадьми спутников.

«Да кто ж мог знать, что обычная казацкая ракета, каких за свою жизнь столько по врагам запустил, может превратиться в адское оружие?! И с другими предложениями Аркадия не все в порядке. Впрочем, сейчас не до этого. Шкуры спасать надо».

Но как же были все участники испытаний близки к смерти в эти минуты! Большие любители пошутить, степные лыцари ТАКИЕ шутки понимали плохо. Немедленное повешение было наиболее вероятным исходом подобных испытаний. Всех, кто принимал в них участие. Разозлившиеся сечевики и гетманов своих, случалось, вешали.

А человек, который мог бы указать казакам на виновников и сурово наказать негодяев, устроивших бучу, был. Наказной атаман имел полное право казнить и миловать. Уже несколько лет у них с Иваном была неприкрытая вражда. Характерник ни мгновения не сомневался, что эта сволочь с булавой попытается воспользоваться случаем и разделаться с ненавистным ему человеком. Заодно отправит на тот свет и попаданца, жизнь которого, с точки зрения русского патриота, сейчас важнее, чем жизни всего этого войска.

Вот и отправился Иван в погоню за лошадьми вместо того чтоб стрелой лететь в казачий лагерь. Стоило обдумать происшествие, придумать доводы для толпы. Краткие, понятные, интересные казакам. Он ощущал себя сейчас человеком, который с плохо сделанным факелом залез в пороховой погреб. Малейшая неосторожность или, что обиднее всего, не зависящая от него случайность – и ему конец. А самым главным было защитить попаданца, способного изменить судьбу всей Руси к лучшему. Гетман его не пощадит.

Васюринского Пилип Матьяш ненавидел искренне и сильно, только вот предлогов для репрессий раньше не имел. Для казни популярного на Сечи куренного атамана нужен был железный повод, иначе и своей головой можно было поплатиться. Казаки своих куренных уважали и слушали куда больше, чем наказного и даже кошевого атамана (гетмана). Пилип наверняка не сомневался, что казаки васюринского куреня встанут за своего куренного горой. А они были четвертью его войска. Да и позиция сотни пластунов не вызывала сомнения. С характерниками они всегда дружили. Приходилось считаться Матьяшу и с тем, что в честь Ивана курень переименовали. В бумагах Сечи он теперь официально васюринским прозывался. Но под шумок такого безобразия, случившегося по вине Васюринского, может у него проскочить и казнь всех виновников.

Даже Черту вряд ли удалось бы быстро догнать убегавших, словно от смерти, лошадей. Да, летя, не разбирая дороги, они забежали в тупик, где и остановились, вздрагивая от каждого звука. Кому-нибудь другому, кроме характерника, быстро успокоить их вряд ли удалось бы. Пригнав коней к испытателям, из которых, кажется, только Наибало понимал, в какое трудное положение они попали, его и отправил вперед, разведать в лагере обстановку, узнать, что делает гетман. На некрупного, умеющего делаться незаметным Юхима казаки могли поначалу не обратить внимания.

«Если гетман уже начал выступать за наказание виновников заварухи, – решил Иван, – будем прорываться прямо в Сечь, где у Пилипа руки будут коротки казнить куренного, половина куреня которого там осталась».

К счастью для изобретателей, Пилип приказал ноги коней своей личной сотни не путать, чтоб иметь возможность немедленно отреагировать на появление опасности. От ужасных звуков они удрали свет за очи. Все, ставшие вдруг безлошадными, посбрасывав вьюки с заводных, оседлав коней других казаков, рванули в погоню. Осознавший, что реальной опасности для сечевиков нет, но не сообразивший, какие из происшествия открываются перспективы, Пилип бросился в погоню за собственным конем. Азартным был человеком, любящим не просчитывать ситуацию и возможные последствия того или иного поступка, а действовать по наитию.