Черный археолог из будущего.

Срачкороб, уже открывший было рот для продолжения своего сообщения, растерянно замолк и посмотрел вниз. Потом пощупал свои шаровары сзади, в понятном по такому случаю месте. Хотя, учитывая их объем, ему бы лучше было бы принюхаться. Потому как при наличии определенной ловкости в его шароварах (и кто усомнится, что она, эта ловкость, у Юхима была?) можно было спрятать пару поросят. После чего Юхим почесал затылок и растерянно, несколько огорченно ответил:

– И правда, я не обосрался. Но все остальные, кто слышал на выгоне, точно обгадились. И казаки, и собаки, и коза. А уж драпали… может, и сейчас бегут. А уж страшно было ее слушать! До невозможности. Голову сдавило так, что думал – глаза вылезут. В ушах до сих пор звон стоит. Перед такой ракетой никто не устоит! – здесь Юхим вспомнил, что сам-то устоял, и поправился: – Ну, почти никто. Жуть как страшно!

– Дядя Юхим, а что страшно, от чего никто не устоит?

– От воя ракеты, естественно! – громко вклинился Аркадий, не дав отвечать Юхиму. Он понимал, что тайна появления этих звуков быстро станет тайной Полишинеля, но решил, что некоторая неопределенность не помешает. – В общем, делайте, как договорились, а мы с Юхимом пойдем проверять его работу.

– И мы!.. – завопила ребятня.

– Давно не обкакивались? – не дал им закончить Аркадий. – Так для этого слушать изделия Юхима не обязательно. У вас сейчас очень важное дело, которое может спасти ваших отцов. А вы хотите его бросить и побежать куда-то, чтобы побыстрее обосраться. Неужто это вам так нравится?

Пацаны замялись. Бежать с Аркадием и Юхимом они по-прежнему хотели, но признаться вслух, что хотят, как маленькие детишки, обкакаться, они не могли.

Аркадий сам прервал паузу:

– Поэтому работайте. Торжественно вам обещаю, что как только дядя Юхим наделает своих новых обкакательных ракет, я вам дам одну послушать.

– Точно дадите? – не испугался попаданцевых угроз самый младший, русый, курносый Вася.

– Вот тебе истинный крест! – перекрестился двумя пальцами Аркадий. Мог, кстати, и тремя. До реформ Никона распальцовка не имела на Юге существенного значения. Запорожцы крестились тремя пальцами, донцы – двумя, и никого это не волновало.

Дальнейшие испытания подтвердили эффективность сделанной Юхимом ракеты. Обделывались, кстати, при ее звуках далеко не все. Но неслышный человеческому слуху вой начисто лишал всех вокруг воли, приводил в ступор, а то и вышибал услышавшего в бессознательное состояние.

Аркадий забеспокоился было, что и пускающим будет так же хреново, как тем, в кого пускают такую ракету. Но выяснилось, что слышавшие этот ужас не в первый раз приходили в себя намного быстрее. Не говоря о том, что они-то знали, что им ничего не грозит, а вот тем, в кого направят ракеты, будет просто страшно до обморока и ничего не понятно. Разъяснительную работу среди врагов никто проводить не собирался.

Как только Юхим соорудил ракету со своими приспособлениями и несколькими камышинами, предназначенными для маскировки, пригласили на испытания всю имевшуюся старшину. За вычетом тех, у кого пошаливало сердце. Аркадий несколько раз предупредил, что слышать такое людям со слабым сердцем смертельно опасно. Петров-старший и еще пара атаманов его послушали, на испытания не поехали.

Для испытаний переплыли с острова, на котором располагался Монастырский городок, на левый берег. Отъехали на несколько верст – Аркадий и Юхим на телеге, остальные верхом. Приемная комиссия, по категорическому настоянию попаданца, залезла в небольшой овражек, лошадей отогнали подальше. Договорились, что обсуждать итоги испытаний будут после обеда, до которого, по прикидкам Аркадия, было часа два.

Из дурной деликатности, выпустив ракету над овражком, к атаманам не поехали, а отправились потихоньку пешком к Дону. Вскоре мимо них к овражку проскакали казаки с лошадьми в поводу. Сам Аркадий из-за состояния бедер на лошадей пока предпочитал не садиться, рассчитывал добраться до реки пешком как раз к обеду. Ходить побольше характерники ему рекомендовали.

– Ну что, Юхим, подействуют твои ракеты на казаков?

– А то! – ухмыльнулся тот, решивши составить ему компанию в пешей прогулке. – По первому разу любой храбрец в шаровары наложить от такой жути может. А если и не наложит, то от ее воя ему совсем нехорошо станет. И воин из него в то время…

Веселое настроение с них слетело, когда они увидели, что двоих из овражка везут, привязав к седлам. Выяснилось, что не старый еще есаул Обманкин, натерпевшийся в турецком плену, на свою беду проигнорировал предупреждение. Надорванное в рабстве сердце не выдержало, и он умер. А «пожилой», лет сорока пяти, характерник (колдун, мать его!) Жучило от ультразвуков получил удар (инсульт). Еще человек пять-шесть чувствовали себя явно не в своей тарелке и держались в седлах (казаки!) не очень уверенно.

Аркадий, увидев перевозимых, грешным делом испугался:

«Как бы мне это испытание боком не вышло… Пришьют покушение на убийство, хрен оправдаешься».