Черный диггер

Они взяли свои вещи и вышли из дома Шурика под сверкающее солнце. Ника осталась сидеть у кустов, провожая их взглядом. Профессор поднялся по насыпи к рельсам, Сергей с Шуриком последовали за ним. Наверху они остановились.

- Ну, всего хорошего.

- Удачи, - Сергей поднял руку и сжал кулак.

- Еще увидимся, - сказал им обоим Шурик. Они разошлись в разные стороны.

ПОГРАНИЧНИК. ВРЕМЯ ПРИЕМА ПОСЕТИТЕЛЕЙ

Сергею было непонятно, почему старик дал ему самое легкое задание. Нужно было всего-то добраться до Второй больницы, найти хирургическое отделение, где в триста двадцать первой палате лежал человек, передать ему, что Профессор согласен, и выслушать указания. Войцех Казимирович сказал, что ему нужно будет встретиться с этим человеком, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, это придется сделать позже. Он описал Крутану одного здоровяка по прозвищу Мамонт, который должен будет обеспечить безопасность их встречи. Вот, в общем, и все. Фигня. Профессор мог бы и Шурика послать сюда. Хм... Профессор. На профессора он походил больше, чем на завхоза. Интересно, если он будет так его называть, старик не обидится?

Здание Второй городской больницы открылось перед Сергеем серой громадой, контрастируя с зеленью растущих перед ним елей. Народу было много. Поток посетителей шел по двум направлениям: туда люди двигались с набитыми пакетами и сумками, обратно - уже налегке. По аллейкам прохаживались больные и выздоравливающие в куртках, из-под которых выглядывали темно-синие спортивные или пестрые пижамные штаны. Часть окон была открыта, оттуда высовывались чьи-то взлохмаченные головы и перекрикивались со стоящими внизу родственниками или знакомыми.

Чтобы не выделяться из общей картины, Крутин заглянул в один из киосков, приткнувшихся у спортивной ограды, на витрине которого, помимо прочего, оранжево пылали апельсины в красных капроновых сетках.

- Девушка, - сказал Сергей, наклоняясь к окошку, - одну упаковку с апельсинами, пожалуйста.

Холл первого этажа больницы походил на восточный базар. Шум, гам, толкотня, постоянное брожение людской массы, замешанной на дрожжах беспокойства и жажды деятельности. Что удивило Сергея, так это наличие небольшого рынка прямо здесь, в вестибюле. Тети и бабушки торговали пирожками, пончиками, беляшами, молоком, сметаной, творогом... Все зарабатывают как могут. На них, похоже, зарабатывал главврач, получая ежедневную ренту.

Кроме того, в холле расположились несколько киосков, которых раньше не было. Из них он насчитал два аптечных, один книжный и один газетно-журнальный, торгующий в основном эротической печатной продукцией, наверное, чтобы пробудить у больных интерес к жизни.

Сергей миновал все это столпотворение и оказался в коридоре, где тоже было тесновато, но не так, как при входе. Крутин искал лестницу. Дело это оказалось затруднительным и долгим, поскольку больница создавалась по проекту какого-то безумного архитектора; переходы соединяли самые невообразимые закоулки здания, из-за этого несколько раз он упирался в тупик, и ему приходилось возвращаться обратно. В конце концов лестница отыскалась за ничем не примечательной дверью с простыми стеклами, закрашенными белым.

Сергей поднялся на третий этаж. Здесь тоже было довольно оживленно. Больные и посетители прохаживались по коридорам. Среди них иногда белыми кометами проносились платья медсестер и нянечек. Нужная Крутану палата оказалась в западном крыле, где было малость поспокойнее. В поисках ее он миновал забитый до отказа больными зал отдыха, где работал телевизор, и что-то вроде комнаты ожидания со скамеечками для посетителей. Сейчас там сидели: женщина средних лет с двумя огромными пакетами, мужик в расстегнутой куртке с огромным, как на восьмом месяце беременности, животом и парень примерно одного с Сергеем возраста с цветами и коробкой конфет. Крутин задержал взгляд на мужчине, подумав, не Мамонт ли это, про которого ему говорил Войцех Казимирович. Но потом решил, что нет. Мамонт, по описанию старика, был несколько моложе и скорее плотный, чем жирный. Поэтому Сергей спокойно оставил пузана за кормой и пошел дальше по коридору.

Ну вот вроде бы и все. Номер триста двадцать один. Крутин оглянулся. Ничего подозрительного. Тишь да гладь. Все далеко и заняты своими делами. Сергей толкнул дверь. Первое, что ему бросилось в глаза, - койка пуста. Та-ак, уже неприятно. В палате никого не было. За исключением врача, переставлявшего штатив для капельницы под стенку, рядом с коричневым полированным шкафом.

Услышав звук открывшейся двери, тот оглянулся. Лицо врача было очень неприятным, застывшим и ничего не выражающим. Как у рыбы какой-то. И глаза противные: бесцветные и холодные. А голова - почти полностью лысая, чего не могла скрыть даже белая шапочка.

- Вам кого? - равнодушно осведомился врач, оставляя штатив в покое.

- А где... - Сергей запнулся, - ...пациент, который тут лежал?

- А вы ему кто, родственник?

- Нет, - осторожно ответил Крутин. - Знакомый.

- А-а, - протянул врач и недовольно добавил: - Дверь закройте. Сквозит.