Черный дождь

Анна была чуть располневшая женщина сорока пяти лет. Она старалась выглядеть на тридцать пять, благодаря огромным затратам на азахарейские снадобья и мастерство адептов ордена, специализировавшихся на омоложении – знании очень тонком, во многом противоречащим идеалам Светлого круга.

– Так вот, – продолжала она, «громко» думая. Её мысли так и бежали по астралу, – это я первая поняла, что ребенок Катберта и Иолы не умер.

– Вы уверены?

– Точно. Несколько дней спустя я держала малыша на руках, и он плакал. Он и правда сперва долго не двигался. Старый вояка Фолкин решил, что ребенок мертв, но я сразу поняла, что он живой.

– Вы были там, чтобы забрать ребенка?

– Нет, я приехала, что спрятать мою Иолу от родственников Марии Рейнхард.

– Если бы она убедилась в неверности, Катберт бы не получил престол, а трон перешел бы вашему мужу. Разве вам это не по душе?

– Альтернативой знати, собравшейся вокруг Катберта, были церковники. Я их боялась и ненавидела. Не знала тогда, что все зависит от вас. Да и Эдрик был не готов к тому, чтобы править! Мария же хотела трона, и её родственники были могущественны и опасны, тогда мы были не готовы конфликтовать с ними. Узнай Мария, что появился наследник Катберта, а она бездетна…

– То есть вы волновались о жизни ребенка и троне Катберта?

– Да, я уговорила Фолкина спрятать ребенка. Увезти его, сделать простолюдином. Спасти от преследований церковью и родственника Рейнхарда. Тело Иоланты погребено в склепе у холмов за излучиной Прады, на кладбище иностранных торговцев. Я могу показать вам это место.

– Что потом стало с ребенком?

– Фолкин уехал куда-то на запад, в окрестности Мельде, где у него жил брат. Думаю, он понял, что пока с ним ребенок, он в безопасности. Так его жизнь не стоила бы и ломаного гроша перед могуществом клана Рейнхардов.

– Ваш брат положил этому конец, разорил их гнездо. Скажите, ваше величество, с тех пор вы никогда не слышали о ребенке Иоланты?

– Нет, никогда.

Они вышли в сад. Толпа людей пыталась окружить мага, но стража ловко распихивала всех, даже родовитых сановников, освобождая Солмиру и Анне Грифонхат путь в середину парка, туда, куда уже падали тени от стен замка. Прямоугольное озерцо, около него замерли в парадном строю адепты ордена и его руководитель Карлос Мартинсон.

– Восславим Велеса! Сегодня он пошлет нам и всей Эрафии благодать! Великий Солмир совершит обряд освещения воды, что поможет нам в борьбе с тьмой!

– Он так уверенно говорит, будто завтра сам бросит свои приходы, торговлю, любовницу и отправится в поход простым монахом, – смеялись вокруг.

– Прошу вас, мудрейший! – склонил голову Карлос.

– Воды этого бассейна усмирят омертвевшую плоть, что вздумала подняться из могил! – сурово заявил стоявший рядом духовник его величества и сильнейший чародей Эрафии епископ Рочделли.

Солмир не любил эти церемонии, где все взгляды были прикованы к нему. Если сравнить это с праздником эльфов, то там ему было намного проще, у авлийцев не было той неполноценности, того страха, что маг видел здесь. В Эрафии он чувствовал себя ходячим монументом, будто играешь роль в невиданной по размаху постановке и из неё невозможно вырваться, невозможно сбежать! Солмир знал, что многим такое обожание нравилось: Теодору, Ранкху, но он этого не переносил.

Маг обошел бассейн, и его посох оставил позади след горящих голубоватых рун – заклятие экзорцизма, которое он произносил, тихо шевеля губами. Ему предстояло расстаться с большой долей своих сил, но мысли Солмира были сейчас не здесь. Он понял, что нашел то, что искал так давно, и то, что лежало все это время у него под носом. Он почти не сомневался в том, кто отец Гримли и откуда у него эти удивительные способности.

Встав в торце бассейна, маг воздел руки, и вся толпа замерла в религиозном трепете – Солмир громко, нараспев произносил заклятия, как некий жрец невидимого культа. Невидимого для них, астральных слепцов. В такие минуты Солмир боялся сам себя, так искушало его разум это бессилие и безволие людей вокруг.

И это элита Эрафии – какой народ может подчиняться этому разношерстному сброду?! Тьфу, дурные мысли вон! Солмир гнал от себя тщеславие и, окончив обряд, опустил конец посоха в воду. Та как будто просветлела и засеребрилась изнутри. Рунические символы вокруг усилились, загорелись ярче звезд и потом исчезли. На поверхности воды поднялся в полный рост водяной элементаль в форме ангела с крыльями и мечом. Все ахнули. Ангел поклонился Солмиру и светящимся облаком брызг разлетелся над бассейном.

– Велес благословляет вас! – изрек маг.

– Слава, слава великому чародею! Слава Велесу! – завопил Мартинсон, сам уверовав в чудо, явно указывающее, что мощь белых ниспослана самим Творцом. Рочделли, единственный из присутствующих, кого Солмир уважал за познания в магии, просто поклонился. Бритое лицо монаха сияло восхищением.