Черный Дождь

— Хмм, ну она была очень близка со своей матерью. Холден не хотел детей. Он хотел империю, поэтому, когда он согласился на Дженни, Сара знала, что другой возможности у нее уже не будет. Они были очень близки.

— Мне это нравится. Я тоже была близка со своей мамой. Я собираюсь быть такой же с Пи.

— Ты уже такая.

— Что еще? — улыбнулась я, — Ты лишил Дженни девственности?

— Да, я. Нам было по четырнадцать.

— Что? — спросила я, пытаясь сесть. Он засмеялся, удерживая меня своей ногой и сильной рукой, — Вам было четырнадцать?

— Да, и догадайся, где это произошло?

— Понятия не имею.

— На крышке рояля Августа Ферстера. Мы занимались музыкой.

— Четырнадцать?!

— Да, четырнадцать. Может быть, мы знали, что у нас не так много времени, как должно быть. Надо было начинать раньше. — я была счастлива, что Блейк рассказывал мне о себе и моей сестре с такой любовью. Думаю, Блейк наконец-то смирился. Он мог говорить о Дженни без ненависти ко всему миру, забравшему ее у него. Он говорил о ней с большим восхищением.

— И вы продолжали заниматься этим после?

— Ну, да! До тех пор, пока ее мама не застукала нас, но, по крайней мере, нам было уже пятнадцать, а не четырнадцать.

— О, Боже, Сара застукала вас? Прямо, когда вы этим занимались?

— Ага, Дженни сидела на мне, двигаясь вверх-вниз, когда Сара наткнулась на нас. Мы не хотели этого делать, но это случалось довольно часто.

— Ты имеешь в виду, что не мог держать свои руки подальше от нее?

— Понимаешь, дело в том, что это Дженни была коварным подстрекателем. Она не могла держать свои руки при себе, — я снова улыбнулась. Так держать, Дженни. Я задавалась вопросом, можно ли это выработать в себе, или мне этого не дано. Я бы никогда не смогла держать все под контролем. Я бы умерла.

— И что сказала Сара?

— Она наорала на нас, позвала моего отца, угрожала, что закроет его школу, и забрала ее с уроков фортепиано.

— Но ты все равно виделся с ней?

— При каждом возможном случае. Сара знала, они все знали. К тому времени, как нам исполнилось шестнадцать, все вернулось на круги своя, и Дженни принимала противозачаточные.

— А она, ну знаешь.

— Что?

— Когда вы занимались сексом. Она проходила все до конца?

— То есть, кончала? Можешь произносить это слово. Оно не плохо. И да, она кончала. Именно поэтому она не могла держать свои руки при себе. Как только она узнала, что я могу заставить ее испытывать такое, она не могла насытиться. Ты будешь срывать с меня одежду, как только я появлюсь на пороге, — подразнил он, снова целуя меня.