Чёрный дракон

Я выхожу из крытого амфитеатра и оглядываюсь по сторонам. Солнце клонится к закату, но ещё светло. Я определяю части света. Этот амфитеатр находится на небольшой площади. И от неё расходятся тёмными лучами узкие улочки с каменными домами и дворцами причудливой готической архитектуры. Здесь много цветов на клумбах и балкончиках. Это похоже на средневековый город, но на улочках и на площади стоят очень стильные автомобили, правда старинного дизайна начала двадцатого века в моём представлении…

Вслед за мной амфитеатр начинают покидать зрители турнира. Я вижу стройную девушку в шляпке с полоской вуали, в длинном чёрном платье, однако, с белым планшетом в руке, что вызывает у меня удивление. Она подходит к красному автомобилю, и его дверца плавно отходит вверх, как кабинка у истребителя…

Я поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов в северном направлении и вижу далеко, где – то на окраине этого города, а может быть, и наоборот, в его центре, очень высокий Чёрный замок готической же архитектуры. Это мрачноватое сооружение значительно возвышается над всеми строениями вокруг и далее…

Мне хорошо знаком этот Чёрный замок, но я, пока ещё, не могу вспомнить, какое отношение я к нему имею… Над Чёрным замком кружат большие чёрные птицы, но даже и не птицы, а гораздо большие по размеру существа, и точно – не пернатые…

Я напрягаю память, и у меня начинает отчаянно болеть голова, и, что называется, идёт кругом… Мне очень хочется пить. Я рассматриваю свою одежду. На мне невысокие мягкие сапожки со скошенными каблуками, широкая белая рубаха, вся в крови, и широкие же штаны, похожие на панталоны. Я перестаю думать о Чёрном замке и отворачиваюсь от него. Это даёт мне некоторое облегчение.

Совсем недалеко от этой площади, с южной стороны, начинается высокий густой лес, а за ним виднеется огромная высоченная гора, с верхушкой покрытой необычными чёрно – белыми облаками…

– Ты хорошо поступил, Олег, – слышу я русскую речь за спиной, и на моё плечо опускается тяжёлая рука. – Если можно не убить – не убивай…

Я поворачиваюсь и вижу старика с совершенно белыми длинными волосами, но крепкого, высокого и благообразного. Его густые волосы перехвачены на лбу голубой ленточкой. Он тоже был зрителем на этом бесчеловечном турнире.

– Пошли ко мне, Олежек, – говорит старик ласково.

– Меня зовут… кажется, Альберт,– говорю я, и чувствую, как снова начинает раскалываться от боли моя голова, когда я начинаю мыслительный процесс…

– Тебя зовут Олег. Так назвала тебя твоя мама, а моя внучка. Царствие ей Небесное… А меня зовут Мефодий, и я твой родной прадед по крови твоей матери.

Моя больная голова едва доходит ему до плеча.

Старик опускает на неё свою ладонь. Я чувствую тепло и даже слышу запах свежеиспечённого хлеба; и … головная боль мгновенно проходит.

– По материнской крови? – переспрашиваю я.

– Точно так, Олежек, по материнской. Ты мой родной правнучек.

Мне становится очень хорошо рядом с этим добрым и сильным человеком. Я обнимаю его за мягкую льняную рубаху и чувствую, как слёзы выступают мне на глаза.

– А куда мы пойдём?

– Вначале пойдём в лес, а потом поедем на лошадке ко мне на подворье, – говорит Мефодий и ещё крепче прижимает меня к себе.

Мы быстро проходим по узкой улочке вниз, в сторону леса.

Этот высокий и очень густой лес подходит здесь почти вплотную к каменным домам.

Мы выходим на объездную дорогу, что идёт у границы леса вокруг горы.

Деревья в лесу во многих местах опоясаны колючим кустарником и растут так близко друг к другу, что пройти в лес между ними практически невозможно.

Мефодий достаёт из наплечной сумы прибор, похожий на барометр с несколькими стрелками. Старик что –то подкручивает с боку, смотрит на стрелки непродолжительное время, после чего проходит по дороге метров пять, снова подкручивает, и снова выжидает пока стрелки не перестанут двигаться, соединятся вместе, и укажут направление…

Затем Мефодий вытаскивает из – под рубахи небольшой топорик и делает им на ближайшем стволе широкого дуба зарубку на уровне моих глаз.

– Эта метка тебе пригодится, когда будешь снова идти ко мне на подворье, – говорит Мефодий.

Я молчу, запоминаю дерево, и мы ступаем в темноту.

Проход между деревьями здесь чрезвычайно узкий и идёт короткими зигзагами.

– Иди за мной, шаг в шаг, ступай смело, – говорит Мефодий.

Мои глаза скоро привыкают к темноте. Я вижу мощные стволы дубов, и множество змей внизу, между корней этих могучих и раскидистых деревьев. Но страха я не чувствую за широкой спиной Мефодия.

Мы поднимаемся метров на двести в гору. Деревья в этих местах растут уже реже, и становится светлей.

Через несколько минут мы выходим на небольшую лесную опушку.

Здесь стоит повозка, запряжённая невысокой, но коренастой лошадкой.

– А кто мой отец? – спрашиваю я Мефодия.

– А разве ты не знаешь? – поворачивается ко мне старик.

– Я что – то плохо помню. Наверное, получил сильный удар по голове.

– Ничего, ничего, у меня поправишься. Скоро он тебя призовёт… тогда всё и вспомнишь. А сейчас садикось на соломку.