Читаем Чёрный дрозд полностью

Блейз был на втором курсе учёбы, и он был, мягко сказать, удивлён, когда однажды утром в класс Зельеварения вошёл никому неизвестный Корвус Коракс. К группе, в которой учился Блейз, новенький не присоединился, а присутствовал только на занятиях, которыми руководил Северус Снейп. Целебный Массаж и Зельеварение - странный выбор, по мнению Забини, но он просто идеально подходил для того, кто желал быть целителем отдела Магических Повреждений.

На соседнюю парту плюхнулся Захария Смит, с грохотом вываливая рабочие принадлежности из сумки и хмуро поглядывая в сторону сидящего на приличном расстоянии от основной группы новенького. Вокруг стола Корвуса была установлена магическая защита, что тоже служило подом для любопытных взглядов.

Гарри сверился с рецептом, прежде чем достать простой маггловский коробок спичек и разжечь огонь под котлом. Его палочка находилась в сумке - не совсем под рукой, но на достаточно близком расстоянии, если бы вдруг возникла критическая ситуация.

- Ты только посмотри, - зашипел Захария. - Поверить не могу, что Снейп отказал мне, но взял в ученики сквиба! Этот задохлик даже зелья не может сварить!

Блейз подумал, что раньше явно переоценивал мыслительные способности хафлпаффца. Возможно, Сортировочная Шляпа ошиблась, увидев в Смите доброту и преданность, которые были у каждого представителя этого факультета. Обозлённый, что Снейп отказал ему в ученичестве, Захария чуть ли не на каждом занятии поливал преподавателя грязью, даже не понимая, что сам предмет обсуждения посмеивается над ним. А вот другие преподаватели возмущались поведением ученика и говорили, что однажды он выведет из себя главу обучающего отдела, и, как следствие, вылетит и с самих курсов.

Блейз обсудил с деканом возможность обучения на подготовительных курсах при Больнице Святого Мунго ещё до выпускного, но даже он не надеялся быть в личном ученичестве Мастера Зелий. И всё же советы Снейпа ему очень помогли, а обучение Зельеварению под руководством нескольких преподавателей оказалось приятным после семи лет мучений в Хогвартсе. К сожалению, Захария никак не мог принять отказа, и бесценные знания зачастую пропускал мимо ушей.

Блейз зажёг огонь под котлом, тщательно отмерил три литра дистиллированной воды и, аккуратно отмеряя компоненты, стал дожидаться, когда вода закипит, но негромкий взрыв и расстроенный вздох отвлекли его. Впервые увидев Корвуса, Блейз подумал, что время повернулось вспять и перед ним стоит Гарри Поттер, но вскоре бывший слизеринец сам посмеялся над собой. Конечно, некоторое сходство было - в цвете волос и глаз, но отличий было намного больше. Не было ни очков, ни знаменитого шрама, ни безумного желания спасти весь мир. Но самое главное - Корвус успешно мог сварить самое сложное зелье, но сами его действия у непосвященного могли вызвать лишь недоумение. И Северус Снейп, казалось, уважал Корвуса Коракса, в то время как его отношение к Гарри Поттеру не было секретом ни для кого.

- Идиот хуже Лонгботтома, - издевательски сказал Захария, наблюдая, как новенький торопливо добавляет в котёл какие-то компоненты, пытаясь взять под контроль зелье. - Насыпает в котёл семена аниса, а их даже нет в рецепте!

Блейз закатил глаза, мечтая применить заклинание, которое заставит его болтливого соседа замолчать.

- Откуда тебе знать, что написано в его рецепте? Ты не заметил, что он не работает по нашему плану? Он просто занимается в одном с нами кабинете, слушает некоторые лекции, а для практики у него даже стоит защита. То, что он делает - редкость, и поэтому Северус взял в ученики его, а не тебя. Всякий с его способностями был бы нарасхват у преподавателей.

- И что такого особенного в сквибе? - фыркнул Захария.

- Никакой он не сквиб, подумай, наконец, головой, а не задницей! - зашептал выведенный из себя Забини. - Он - интуитивный зельевар, а они крайне редки среди волшебников.

~~~* ~~~

Гарри постучал в дверь кабинета Северуса, который, казалось, был чем-то расстроен и не отозвался на его зов. Гарри был озадачен. День начался так хорошо - они посетили выставку редких растений в Лондонском Дендрарии, потом позавтракали в кафе и посетили несколько оранжерей, в которых после их прогулки многие экзотические растения недосчитались листьев. Было здорово расслабиться и провести день среди тех, кто не смотрит на тебя косо и не шепчется за спиной.

Но стоило им вернуться, Северус заперся в кабинете и уткнулся в газеты, купленные в маггловском Лондоне. Гарри занялся ужином, гадая, почему настроение мужчины изменилось так резко.

- Северус! - ещё раз позвал Гарри. Когда ответа не последовало, он вошёл в кабинет, подошёл к рабочему столу и осторожно опустил руки мужчине на плечи, прижимаясь щекой к его плечу. От прикосновения Северус резко дёрнулся, и пёстрые газеты соскользнули на пол.

- Прости. Я думал, ты слышал. Обед почти готов, - Гарри вытянул руку по направлению к полу. - Акцио газета.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное