Черный герой

К своему ласковому тону я прибавил ещё и улыбку. Со стороны, наверное, это смотрелось жутко, ибо ласковым я никогда не был. Её избитое, испуганное лицо вызывало у меня смешанные чувства восторга и отвращения. Я, не отрываясь, смотрел на неё, переводя взгляд с лица на шею с красовавшемся на ней рабским ошейником. Дальше мой взгляд плавно скользнул на оголённые изящные плечи, едва удерживающие изодранное платье. Тонкие ключицы Лилии были покрыты рябью мелких синяков и укусов. На её бледной коже они смотрелись ещё более ярко и выраженно. Такой несчастный вид. Некогда статная и гордая королева – теперь моя личная раба, и я волен с ней делать всё, что захочу. Её хрупкая жизнь в моих руках. И теперь я решаю, что с ней делать: помиловать или же отправить к супругу на колья. Лилия, не выдержав моего пристального взгляда, мягко и легко отступила назад и вернулась в своё прежнее положение, опустив вниз голову.

Я хотел сказать уже что-нибудь едкое в её адрес, как двери тронного зала резко распахнулись. Огромные своды эхом разнесли гул тромбона, следом за ними раздался громкий голос, извещающий о прибытии нашей великой императрицы. Все присутствующие в зале разошлись в поклоне по сторонам, освобождая ей в центе широкую дорогу к трону. Я же сидел на своём месте, наблюдая за всей этой процессией. Голову подняла и Лилия, казалось, её душа замерла в ожидании, ей не терпелось увидеть великую и непобедимую императрицу Миражанну. Именно от Миражанны сейчас зависела её дальнейшая судьба, ведь перечить я ей не смогу. Не от того, что она имела власть надо мной, просто на сейчас наши с ней отношения и без того были сложными. После оглашения всех титулов и заслуг тронный зал стих, и за целый день в нем впервые воцарилась долгожданная тишина.

Как грациозная лань, вошла её императорская персона. Она шла плавно и спокойно, с гордо поднятой головой. Её лицо, казалось, не выражало никаких эмоций. Длинный шлейф, словно павлиний хвост, веером следовал за ней. На её светлой голове в аккуратно сложенной причёске, где каждый волосок был уложен один к одному и не посмел бы испортить общий вид, возвышалась безумно дорогая и элегантная корона. Она была инкрустирована множеством самых редких самоцветов, а сделана из чистого золота. На Миражанне было платье, украшенное разными вставками и глубоким декольте, привлекавшим к себе огромное внимание. Утянутая корсетом талия казалась неестественной, но не менее прекрасной. Поступь императрицы была легка, несомненно, она была чрезмерно в себе уверена.

И лишь когда она достигла пьедестала, где так нагло и лениво расположилась на троне моя персона, я соизволил встать и в поклоне поприветствовать мою правительницу. Глаза Миражанны лишь на долю секунды гневно сверкнули и одарили меня самым нелестным взглядом, но потом они снова стали излучать непоколебимое спокойствие. Любой другой бы испугался такого взгляда, тут же начал бы нелепо оправдываться и ощущать за собой непонятое чувство вины. К гневным взглядам императрицы я давно привык и не обращал на них никакого внимания. Отойдя в сторону и потянув за собой цепь, на которой, как собака, сидела бывшая королева, я уступил трон моей законной императрице. Миражанна подошла к нему, смерив его взглядом и тут же плавным движением повернулась в сторону свиты и сильнейших воинов.

– Мои верные подданные! – возгласила она, и голос эхом пронёсся по тронному залу, – в очередной раз вы доказали, что нет врагов и пределов у границ Великой Империи Солярис. Доблестно и храбро сражаясь на поле брани, вы проявили непоколебимое мужество, веру в себя и Империю, а также честь и отвагу. И я, как императрица Соляриса, безумно горда вами и вашими подвигами. Именно вы, мои подданные, продемонстрировали все те отличительные качества, которые отражают нашу империю, как единственное непобедимое государство. Империя не забудет ваших подвигов и жертвенности, а также полной самоотдачи и преданности. Каждый из вас будет вознаграждён сполна!

Дальше её длинный и утомительный монолог я слушать не стал. Из раза в раз она повторяла одно и то же. Я мог предугадать её дальнейшие слова и действия. Уж слишком я её хорошо знал. Я знал каждое её движение, вздох и восклицание, все привычки, каждый изгиб тела мне был знаком. Ближе меня у Императрицы был только муж, но порой мне казалась, что не так уж они были близки.

Закончив под овации свой грандиозный монолог, Миражанна воссела на престол так же гордо, как и вошла в тронный зал. Взгляд императрицы устремился на цепи, что были намотаны на мою руку, а после она медленно перевела его на униженную королеву, что стояла на коленях, низко опустив голову. От былого величия уже ничего не осталось, и рядом с моей императрицей она выглядела жалко и никчёмно.

– Какое ничтожество, – тихо произнесла Миражанна. – Убери эту грязь с моих глаз.