Черный Город

Вокруг нас по-прежнему раздаются человеческие крики, люди отчаянно толкают друг друга, пытаясь убраться подальше от Дарклингов, наводнивших округу через брешь в стене. Если мы очень быстро не уберем Жука с земли, то рискуем быть просто растоптанными спасающейся бегством толпой.

Жук издает слабый стон, и веки его трепещут.

— Он жив! — восклицает Дей.

— Натали, слава Богу, ты здесь! — подбегает к нам Себастьян.

Он быстро оценивает обстановку.

— Себ, забери Жука в школу. Ему нужна медицинская помощь, — говорит Натали, перевязывая мое запястье. — Я пойду сразу за тобой.

— Я тебя здесь не оставлю, — говорит он.

— Нет времени на препирательства! Жук ранен, — отвечает она. — Пожалуйста, он мой друг.

Себастьян смягчается и взваливает Жука себе на руки, а потом несет его к школе. Дей идет за ними. Они быстро затерялись в море бегущего народа. Натали помогает подняться мне на ноги. Я перекидываю свою руку ей через шею, ища поддержки. Я все еще чувствую слабость.

Один из Дарклингов нападает на женщину впереди нас, она издает пронзительный крик, когда существо погружает свои клыки ей в шею. Люди рядом с ней впадают в панику и начинают бежать в нашем направлении, обратно к стене. Нас накрывает волной паникующих людей.

— Эш! — кричит Натали, когда нас разлучают.

Волна тел проталкивается через расщелину в стене. Когтистые, костлявые ручища Дарклингов хватают её и тащат вглубь на территорию Легиона.

— Натали! — я расчищаю себе путь к стене, устремляясь за ней.

Её окружают Дарклинги, открытые участки их кожи трескаются и шипят в тех местах, где солнце попадает на них, но они не обращают на это внимания. Они все приближаются, с их клыков капает яд.

— Отвалите от неё! — кричу я.

Они поворачиваются в мою сторону на какой-то момент, затем отворачиваются, не заинтересовавшись. Я частично Дарклинг, в конце концов, не еда.

— Натали, не шевелись, — тихо говорю я.

Ближайший к ней Дарклинг высовывает свой змеиный язык, пробуя воздух на вкус. Он наклоняет голову в сторону и другой Дарклинг делает то же самое. Они не шевелятся, просто стоят там, наблюдая за ней.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и отворачиваюсь от Дарклингов. Эвангелина стоит в двадцати футах от меня, в тени заброшенных зданий. Её чернильно-черные волосы колышутся на ветру вокруг её лица. Она выходит на солнечный свет, опускает капюшон своей голубой мантии и обнажает клыки на Натали.

— Оставь её, — говорю я Эвангелине.

Она испускает низкий, злобный смех.

- Я так не думаю, Эш. Может ты и простил ей то, что её мать и остальное правительство Стражей сделало с нами, но я — нет.

— Эш, — шепчет Натали.

Как мне защитить Натали? Использовать Взор! Я останавливаюсь и концентрирую свой взгляд на Натали, сфокусировав свой разум на одной только мысли:

МОЯ.

Моё видение приобретает темно-красный оттенок, когда Взор вступает в силу, и воздух вокруг меня наполняется мощным ферромоном, предупреждающим других Дарклингов, чтобы оставили мою жертву в покое. Похоже, это срабатывает, так как Дарклинги крадутся обратно к своим лачугам, но Эвангелина остается на месте.

Эвангелина смеется.

- Ты серьезно снова пытаешься использовать на мне Взор?

Что она подразумевает под словом "снова"?

А потом до меня доходит.

— Ты была тем самым Дарклингом в музее, — говорю я.

Эвангелина злобно смотрит на Натали.

- Тебе понравились мои небольшие подарочки, которые я для тебя оставила?

— Какие подарочки? — не понимает Натали.

— Твои кот и телохранитель? — отвечает Эвангелина.

— Ты убила Малкольма и Трюффелька? Зачем? Что я тебе сделала? — спрашивает Натали.

— Ты украла мое сердце! — выкрикивает Эвангелина.

Мир замер.

У Натали сердце Эвангелины?

— Как такое возможно? — спрашиваю я у Эвангелины.

— Ищейка нашел мою семью во время войны и убил прямо у меня на глазах, — говорит Эвангелина, медленно приближаясь к нам — Он взял меня с собой в лабораторию штаб-квартиры Стражей, где они раздели меня догола, обрили голову и бросили в клетку, как собаку. Они ставили на мне эксперименты. Они делали жуткие вещи, Эш.

— Ты ребенок из моих снов, — вскрикивает Натали.

Я представил себе эту картину. Эвангелина — молодая девушка, напуганная, одинокая, привязанная к каталке, пока над ней проводили эксперименты больные садисты- врачи.

— Затем в один прекрасный день в лабораторию пришла Эмиссар, плача, рыдая, говоря, что её младшая дочь умирает. Натали была необходима пересадка сердца, но повстанцы захватили больницу, — продолжает Эвангелина — Поэтому им пришлось обойтись тем, что было в лаборатории. А там была я. Так как я — полукровка, моё сердце подходит для человека, и не то, чтобы я так сильно в нем нуждалась, не так ли? Полукровке не нужно сердце, чтобы выжить.

— Это не может быть правдой, — говорю я тихо. — Натали?

— Я не знала, что это сердце её. Эш, ты должен мне верить, — говорит она. Она поворачивается к Эвангелине. — Вот, почему ты убила Трюффелька и Малкольма? Это месть за то, что моя мать забрала твое сердце?

Эвангелина кивает.