Черный город

— Опасно недооценивать соперника. Но переоценивать — порой, не менее опасно.

— Поздравляю, вижу, что ты читал учебник военной стратегии.

Ох, девочка, если б ты у того учебника хоть на обложку посмотрела — сейчас бы заикалась, наверное…

— Ладно, — пожал я плечами. — Держи меня в курсе.

— Хорошо, — кисло улыбнулась Кристина. — Я выйду первой, ты — через пять минут…

— Нет, — перебил я. — Это я выйду первым, а ты — через пять минут. Ты уже в столовой была, когда я приехал, я из-за тебя ужин пропускать не намерен.

— Но ты же белый маг! — изумилась Кристина, когда я взялся за ручку двери.

— Так это как раз ради твоего же блага, — улыбнулся я. — Зачем тебе лишние калории на ночь?

За дверь я выскользнул очень быстро. Услышал, как на лестничной клетке что-то бухнуло. Кристина не сдержала эмоций. Хорошо, если ничего не разломала.

Улыбаясь и насвистывая, я двинулся к дверям в столовую.

* * *

Время шло. Вишневский так и не объявился. Я, приезжая домой, пытался наводить справки, заходил в полицию, тормошил Федота — но все разводили руками. Вишневский как в воду канул.

Учитывая то, что я не получил никаких посланий, выводов можно было сделать два. Первый: Вишневский ничего не сказал обо мне. Не обязательно из-за своих морально-волевых качеств. Возможно, просто не успел. Я ведь понятия не имею, с чем ему пришлось столкнуться.

Второй вывод, также имеющий право на существование: меня не приняли всерьёз. Следовательно, за этим заводом стоят не те люди, которые давно и упорно пытались меня убить. Впрочем, тут я уже ступал на зыбкую почву абстрактных размышлений. На этой почве почти никогда не растёт ничего толкового. Для рассуждений нужны факты. А фактов мне пока брать — неоткуда.

Кружок заговорщиков тоже как будто встал на паузу. Новых собраний не назначали. Может быть, конечно, это было связано с тем, что зима уверенно наводила свои порядки, и на улице ночью было уже совсем неуютно. Как, впрочем, и в неотапливаемых павильонах Царского Села.

С Кристиной я несколько раз говорил открыто, но и она разводила руками. Судя по растерянному виду — не придуривалась.

Прекратились также покушения на мою персону. Временами я даже забывал, что я — Капитан Чейн, что у меня есть какие-то обязательства. Верно ведь говорят: если что-то выглядит как утка, двигается как утка и крякает как утка, то, скорее всего, это и есть — утка. Вот и я жил как аристократ Костя Барятинский, поступивший в Императорскую Академию. Добравшийся почти до конца семестра и теперь по уши заваленный контрольными работами, зачетами и сдачей нормативов по так называемым физическим дисциплинам. Я штудировал учебники, тренировал энергетические каналы, учился ощущать чакры и аккумулировать в них энергию. И постепенно становился Костей. Мне даже, кажется, начала нравиться Полли…

— Собираешься домой на праздник? — спросил меня Анатоль, когда мы переводили дух после спарринга в фехтовальном зале.

Фехтовали мы все на специальных тренировочных рапирах, ни о каком личном оружии речи не шло. А жаль. Забавно было бы помахать цепью…

— Праздник? — спросил я.

— Рождество на носу, — напомнил Анатоль. — Каникулы.

— А… Не знаю, — пожал я плечами. — Наверное.

Подумал, как будет выглядеть Рождество дома. Подумал о Клавдии, одиноко сидящей в своей убогой пустой квартире…

Нина и Надя сдержали обещания и стали регулярно навещать Клавдию, оказывая посильную помощь. Однажды мы говорили с Надей по телефону, и та с восторгом сказала, что у неё из-за частых «донаций» энергии внезапно увеличился магический уровень. Счастья было столько, что словами не описать. Событие родового масштаба — Барятинские на пути вверх.

— Надеюсь, не собираешься застрять тут на все каникулы? — заволновался Анатоль. — Скука будет смертная!

— Андрей остаётся, — сообщил оказавшийся рядом Мишель.

— Да кто бы сомневался, — усмехнулся Анатоль. — Праздничный ужин из гречневой каши, а в рождественское утро — обливаться ледяной водой на улице. Ну как от такого отказаться?

— Изволите завидовать? — спросил, подойдя ближе, Андрей.

В нашем небольшом кругу привычки говорить за глаза не имели. Да и обижаться на дружеские подначки тоже никто не пытался.

— Ну разумеется! — воскликнул Анатоль. — Сидя за праздничным столом в уютной столовой, я буду лить слёзы об упущенных возможностях.

— Мне доводилось сидеть на Рождество за праздничным столом в уютной столовой, — сказал Андрей. — Я прекрасно знаю, от чего отказываюсь. А вот у вас, господин Долинский, хоть единожды был другой опыт в жизни?

Что-то вдруг зацепило Анатоля. Он выпрямился, сверкнул глазами.

— Вы что же это, господин Батюшкин, полагаете, будто у меня кишка тонка отказаться от роскоши на праздник?

— Всего лишь полагаю, что вы этого не сделаете и навсегда лишите себя нового жизненного опыта.

Я немного напрягся. Двое разгорячённых аристократов с оружием в руках. Как бы чего худого не вышло.

— Хорошо, — вдруг сказал Анатоль. — Вызов принят!

— И что сие значит? — вскинул брови Андрей.

— Это значит, что я также останусь здесь на Рождество.

— Не сходи с ума, — вмешался я. — Тебя отец…