Черный город. Еще не маньяк

Но бесконечному падению рано или поздно приходит конец. И в случае с казино обычно он эквивалентен потере денег до полного банкротства. Настал такой день и для Виктора.

«Ну вот и все — я разрушил все, что создал. Вот и хорошо… Хорошо!» — думал Виктор, выходя на ватных ногах из казино. Он упивался тем, что сделал себе плохо, больно, еще больнее, чем раньше. В тот день он проиграл все, поставив огромную сумму в игре с каким-то самодовольным шулером.

Ночь окутывала Готэм, неудачливый игрок вновь брел по родному черному городу. Вот и все. Где все началось, там все и завершалось. Виктор ощущал приятную ночную прохладу, касавшуюся его щек, перебиравшую ветром волосы. Вот и все — не оставалось причин кружиться в бессмысленном лихорадочном повторении однотипных действий. Он собрал достаточно оснований, чтобы расстаться с этим миром. И хоть как-то избавиться от смерти, что венчала все вокруг. А недолгая боль — это невысокая цена по сравнению с длящимися страданиями дальнейшего существования.

Виктор шел по направлению к мосту. Накануне по телевизору передавали, что с него прыгнула в бурную реку молодая девушка. Что ее подвигло на этот шаг, выяснялось. Но Виктору было не суждено узнать причины ее прыжка, потому что он готовился к своему. Решительный и последний прыжок в бездну — прочь от этих зомби, прямо в объятия родителей, которые ждали и любили до сих пор по ту сторону ледяной неприветливой воды.

Безлюдная ночная улица не приносила никакого облегчения. Пронеслись несколько машин, под ногами скрипели окурки и жвачки — настоящие жители этого города. Не люди, лишь продукты их деятельности, их безграничного потребления. Мир поедал сам себя, как и Виктор.

Он потерял счет времени, он уничтожал самого себя в казино и объятьях страстных красоток. Но вот у него не осталось абсолютно ничего — банкрот. Он выпал из общества раз и навсегда. И, кажется, впервые видел мир без всей нелепости дорогих вещей. Ничего — просто мир и незначительный шум человеческих артефактов. Только все в черном цвете.

Небо над головой сквозило зевами черных дыр, пронзало беззвездностью, прилипая к бесконечным плоским крышам.

Виктор устал ждать плохих новостей и новых предательств. Хватит! Больше нет сил. Он был слишком измучен. Фатум или выбор — тонкая грань, но от причин не зависели результаты. Он очутился у подножья воздвигнутой им башни. Стоял слишком высоко, оттого падение дольше, оттого больше обломков придавливает сверху. Хватит… Достаточно… Все вокруг — темная вода. Движение — лишь иллюзия существования.

Уже не скорбь по родителям вела его, а нечто темное, лежавшее за гранью сознания. Бесконечная усталость донесла незаметно до моста. Среди зеленоватых опор, прошитых стальными клепками, гулял одинокий ветер, гудел, задевая металл. Все вокруг истекало черным дымом, мир просил разбить его, он слишком истязал себя. Он — выеденная язвами кожа без содержания. Только река очистит ее, подхватит и поглотит объятиями тины.

Туманно-черная тень реки манила и подступала. Виктор упоенно глядел вниз с моста, собираясь перелезть через перила. Он проникся неведомыми мотивами анонимной девушки-самоубийцы: прекрасное место, чтобы оборвать бессмысленное существование. Река — последнее, что жило в черном городе. От нее исходил запах подгнивающего мусора и водорослей, ее заковывали в каменные тиски набережных. Но она извивалась, плескалась волнами. Все существо Виктора стремилось слиться с ней, исчезнуть и так очиститься от сотен кровавых обломков разрушенной башни, которые покрывали его, протыкали легкие, мешая дышать, голову, не позволяя думать.

Зсасз подошел вплотную к перилам моста, наполненный невероятной любовью к этой темной реке, к грядущей собственной гибели.

Внезапно на мосту появился некто лишний, нечто… Как фальшивая нота в чудесной симфонии.

В ту ночь незримый мастер дирижировал колоссальным оркестром. Все говорило, пело: «Виктор, умри. Виктор, слейся с рекой». Он слышал эти призрачные голоса. А «фальшивая нота» стремительно приближающегося силуэта, очевидно, нет. Он выбивался из общей картины предсмертной гармонии и покоя. Он вносил хаос.

Отвратительное создание ночи, бесполезный атом мироздания, короста на идеальной поверхности мрака. Виктор заметил его слишком поздно, потому что был чересчур увлечен созерцанием реки. Но среагировал инстинктивно на колебания воздуха возле уха. Далее он смутно помнил, что произошло…

Блеск в свете фонаря. Сталь. Нож! Ему пытались угрожать ножом. Хотели ограбить банкрота-самоубицу — как смешно, как нелепо!

И кто смел угрожать? Какой-то бандит с растрепанным коротким ирокезом. «Фальшивая нота», похожий на бешеную псину: с длинным носом и безумно горящими глазами на перепаханным уродливым шрамом лице. Казалось, само воплощение мерзкой изнанки черного города, его порождение, истинный обитатель.