Черный Город. Родом из ада

Это же острое враг попытался протиснуть в рот. Хайделл все же нашел силы дернуться, не собираясь умирать. Уж точно не так. Нет! Он очнулся! Он выжил даже после встречи с воплощением самой смерти! Только бы найти хоть немного сил и былой прыти.

Снова боль. Острая и жгучая. Во рту стало неприятно холодно и солоно от заполнявшей его крови. Хайделл, едва не захлебнувшись, перехватил оружие, от нового шока практически вскочил, вслепую ударил громиле в челюсть лбом, хотел проорать что-то матом, но голос исчез, да и не позволили бы ошметки раскроенной правой щеки.

Оружие блеснуло в неоновой вывеске. Хайделл завладел им и не разбираясь, что это вообще — заточка, наверное — всадил в горло громилы.

В ходе потасовки что-то упало, где-то загудела сирена тревоги… Или же нет. Больше парень ничего не помнил, снова теряя сознание.

Кому-то было выгодно, чтобы он не выжил и не рассказал что-либо на допросах. Кто-то не хотел, чтобы узнали то ли о банде Алекса, то ли… о Рук Айленде! Хойт Волкер прикармливал кого-то в полиции этого города. Иначе объяснить появление заточки и давнего врага не удавалось.

Конкуренты Алекса оставили ему шрам «полуджокера», распоров правую щеку. Зашивали наспех и почти на живую. Красавчик же, ничего не скажешь! Определенно кто-то его проклял, иначе такую полосу катастрофических невезений не назвать.

Сначала наслали образ смерти на мосту самоубийцы, потом похожего на собаку-водолаза детектива, который бесил своим благостным поступком. Затем кто-то явно подстроил, что враждебная группировка — почти вся пойманная после того зимнего столкновения — обнаружилась с Хайделлом в одной камере. Вот если бы какие-то незнакомые или — еще лучше — свои. Он-то никогда не признавал сотрудничества, все время несся один, считал себя самым крутым. А сейчас был бы рад самой последней шестерке из банды Алекса. Но нет, ни одного.

Хайделл осознал, что окружен врагами. Вокруг него оказались многие бандиты, которых он недавно с увлечением избивал, считая мелким сбродом.

Отчаяние вязкой жижей заполнило душу: это конец. Сил драться не было, рана плохо заживала, несколько раз гноилась, открывалась; внутри тоже что-то постоянно болело. Не очень-то стремились, чтобы он дотянул до суда. Но его надеялись сгубить паршивым обращением с рождения, не привыкать. Его злость работала вместо регенерации, точно как у бродячего пса. Нет, отчаиваться нельзя, это означало бы изменить себе. У пса остались все такие же острые зубы, у монстра отняли все, подарив опаснейшее оружие — бесконечную злобу.

Потом оказалось, что детектив Гордон убедил кого-то, что обвиняемый обязан дожить до суда. Те самые равные права, куда же без них. Иронично предоставлять адвоката адской гиене. Да еще он теперь стал свидетелем по делу нового маньяка. Виктор Зсасз… Зсасз с тупыми «зарубочками» — так он решил считать жертвы?

Нашелся же этот Гордон, поборник справедливости, потом его прижал кто-то из своих же, но купленный. Детектив сам начал тонуть в ворохе непонятных заговоров, добрые господа в полиции черного города не нужны. Собаки-водолазы не чета волкам и прочим диким хищникам: их легко победить, не силой, не в прямом столкновении, а нечестными обходными путями. Добро и зло — не для шакалов.

Впрочем, что за доброта такая? Велика ли заслуга, что детектив Гордон не дал умереть, а передал в лапы жадных пауков. Он, видимо, и навел поднявшейся короткой шумихой на Хайделла структуры, которые стояли выше полиции. Как только рана немного затянулась, начались нескончаемые допросы…

Свет слепил глаз, время тянулось медленно. От этой бесконечной пытки становилось даже скучно.

— Хайделл, зачем ты делаешь себе только хуже? — приторный голос, зато у приспешника обладателя этого голоса крепкий кулак. Прощай еще пара зубов! Да какое уже дело. С каждым новым шрамом он становился все более уродливым, под стать окончательно разложившейся душе, как обличение ее черноты. Зато этот любитель говорить издевательски-ласковым тоном носил костюмчик с иголочки и по-крокодильи улыбался, глядя через затонированные бледно-синим очки.

Агент Уиллис — вот еще один демон персонального ада. Подлейший демон с елейным голосом и в белом костюме. Он пришел из ЦРУ, и уже который день пытался в буквальном и переносном смысле выбить информацию о Рук Айленде и Хойте Волкере. Вроде как ЦРУ заинтересовалось этим забытым всеми островком, просекло, что с него поступает товар. Уж будто так пеклись о здоровье «избранной» нации! Скорее всего, Волкер просто пожадничал, чтобы купить и их «слепоту» на его делишки. А зря, ох зря!

— Повторим с самого начала? Что происходит на Рук Айленде? — буравил взглядом агент Уиллис.

— Не знаю! Какой еще Рук Айленд? Не слышал о таком, — уходил в глухое отрицание всего Хайделл, откровенно ухмыляясь окровавленными губами.