Чёрный как ночь

Когда я открыла глаза, он стоял надо мной, слабо улыбаясь, одетый в белую классическую рубашку и синие джинсы. Он держал стаканчик, кажется, с настоящим кофе, и изучал моё лицо.

— Я сниму это, — сказал он предостерегающим тоном, указывая на кляп. — Но никаких криков. Да?

Поколебавшись лишь секунду, я кивнула, подавив свою ярость.

Однако он улыбнулся, и по выражению его лица я понимала — он это почувствовал.

Что ещё хуже, я чувствовала, что это показалось ему милым.

Сев рядом со мной на кушетку, он щёлкнул пальцами, чтобы я повернула голову, затем принялся развязывать узел.

Выплюнув остатки кляпа, как только он его убрал, я наградила его тяжёлым взглядом.

— Я думала, ты сказал, что никто не услышит моих криков? — сказала я.

— Я услышу, — сказал он, приподнимая бровь и подчёркивая первое слово. — Слишком рано для такого дерьма, ilya. Ты не можешь убежать. Чертовски заводит, что ты пытаешься, но поверь мне, когда я говорю это — я не буду беспечен с таким призом. Мой член считает тебя шоколадкой… — он улыбнулся, когда я скривилась, отворачиваясь.

Я чувствовала, как он изучает моё лицо. Он наблюдал, как я делаю глоток кофе.

— Ты поедешь со мной, ilya. Когда я закончу свою работу здесь.

Я тихо фыркнула, прикусив язык, пока не ощутила вкус крови.

— Планируешь забросить меня в багажное отделение? — холодно поинтересовалась я.

Он даже не моргнул.

— Частный рейс. Я бы предпочёл, чтобы мистер Счастливчик не знал, что ты все ещё жива, а не мертва, как я ему сказал, так что я предпочту использовать своих людей, — он продолжал смотреть, как я пью кофе, хотя я отказывалась смотреть на него в ответ. От него снова хлынула волна жара. — Gaos, ты вызываешь желание трахнуть тебя уже тем, как ты на меня зла.

— Зла? — я повернулась, сверля его взглядом. — Ты думаешь, я «зла» на тебя? Что мы просто немного повздорили, пока ты насиловал меня и привязывал к мебели, Солоник?

Он пожал плечами, губы опустились в безразлично-хмуром выражении.

— Я думаю, что ты видящая, прекрасная видящая, и ты можешь лишь притворяться, что тебе так долго не нравится секс… какой бы упрямой ты ни была, — его голос сделался резче. — Как бы мне ни нравилась эта битва сил воли между нами, мне не терпится услышать от тебя тот звук, когда мой hirik проникнет в тебя под нужным углом. Я подумываю, не опоить ли тебя, совсем немножко, ровно настолько, чтобы ты расслабилась, и потом ты быстро перестанешь жаловаться… ты почувствуешь мой hirik там, где должна почувствовать, и захочешь ещё…

Я застыла, глядя на него.

Затем посмотрела на кофе в моей руке.

Меня омыла столь интенсивная ярость, что я не думала о последствиях. Я как можно резче швырнула в него кофе. Я сделала это быстро, но он тоже оказался быстр. Он в мгновение ока поднялся на ноги, так что стаканчик врезался ему прямо в грудь, а не в лицо, куда я целилась. И все же он издал болезненный «ахххх» звук, когда крышка слетела со стаканчика, окатывая его обжигающей жидкостью.

— Бл*дь! — зарычал он, тут же скидывая рубашку и сухой частью протирая грудь, где уже проступила красная отметина от ожога. — Проклятая сука…

Он швырнул рубашку на пол, и прежде чем я успела отодвинуться, он кинулся на меня. Он пришпилил меня к матрасу, а я практически не успела осознать, что происходит. Я закричала, когда он сел, оседлав меня, и потянулся назад, вытаскивая из заднего кармана какой-то чёрный набор инструментов на молнии и бормоча себе под нос на русском.

Он переключился на английский, открыв набор и уложив его на мой живот. Я посмотрела вниз, когда он вытащил шприц из-под эластичных резинок, удерживавших его на месте.

— Это было не в грёбаном кофе, ilya, — прорычал он. — Кофе был для тебя. Я ощутил, как тебе его не хватает… я принёс его для тебя.

Я издала неверящий смешок. В этот раз он наградил меня тяжёлым взглядом, впервые выглядя сердитым.

— Почему ты такой ребёнок?

— Ребёнок? — переспросила я, едва контролируя ярость. — Я веду себя… как ребёнок?

— Да… ребёнок, — прорычал он, взмахивая рукой со шприцем. — Все мы отбываем свой срок в этом. Это часть жизни видящего.

— Изнасилование?

— Принадлежность кому-то в сексуальном плане. Пребывание во владении, — сказал он. Продолжая удерживать меня одной рукой, он зубами снял крышку со шприца, холодно глядя фиалковыми глазами. — Так мы учимся. Так мы становимся взрослыми. Спроси своего драгоценного Блэка, — сказал он с лёгкой ядовитой насмешкой в голове. — Я слышал, он буквально пришёл в этот мир отсасывать людям. Почему, как ты думаешь, он явился сюда, пытаясь освободить маленьких детей? — презрение окрасило голос Солоника, когда он посмотрел мне в глаза. — Только щенок может быть настолько наивен. Так устроен мир. Это просто бизнес. Вот почему они послали меня сюда. Обучить его…

Стиснув мои волосы в руке, он дёрнул мою голову в сторону, обнажая шею.

Я сопротивлялась ему, и он крепче дёрнул за волосы, заставляя меня закричать.

— Нет, — прорычал он. — Игла порежет твоё горло, если ты дёрнешься. Не рискуй умереть из-за этого, ilya…