Чёрный как ночь

Я видела, как он едет на лифте к парковке. Его пистолет был наготове, пока он искал тени между машинами, следуя за мной по подъездной дорожке к улице. Я видела, как он осматривает углы улиц, дома, пытаясь сопоставить увиденное с тем, что он почувствовал от меня.

«Связь работает в обе стороны, Мири, — тихо пробормотал Блэк в моем сознании. — Всегда, Мири. Она всегда работает в обе стороны… используй это, если придётся… просто знай, что если сделаешь это, он тоже тебя почувствует…»

«Оставь мою женщину в покое, маленький грязнокровный мудак. Я отрежу твой hirik… заставлю тебя смотреть, как она кончает для меня, пока ты истекаешь кровью на полу…»

Я ощутила густое облако ярости, исходящее от Блэка, но он оставался сосредоточенным на мне.

«Мири, не слушай его. Я иду. Скоро я буду там…»

«Ага, иди, щенок, — глумился Солоник. — Приходи сюда, чтобы мы покончили с этим, ты и я. Мне не нравится, что ты вкладываешь это дерьмо в голову моей ilya… сбивая её с толку…»

«Ты должен был позволить нам разобраться самим, — послал в ответ Блэк, и его голос холодно прозвучал в моей голове. — Тебе надо было выполнить свою часть сделки, Солоник. Теперь я не буду таким добреньким. Я уже позвонил твоему боссу…»

«И что с того…? Какое мне до этого дело? — послал в ответ Солоник. Я видела, как он пренебрежительно отмахивается от слов Блэка. — Ты думаешь, он не простит меня за это? Думаешь напугать меня, маленькая членососущая крыса? Я закончил играть с тобой в игры. Хочешь жить — отпусти её. Я тебя не потревожу, если ты сейчас же её отпустишь. Ты все равно слишком молод для женщины. Подожди несколько лет, мы сделаем новую девочку для твоих игр, как только ты достаточно повзрослеешь, чтобы понять, что с ней делать…»

Я пыталась заблокировать их обоих.

Я не осознавала, что опять прикусываю язык, пока не ощутила вкус крови.

Нырнув в переулок между зданиями, как только миновала длинную подъездную дорожку отеля, я начала бежать изо всех сил, радуясь, что утром надела теннисные туфли, хотя ноги уже адски болели. Завернув за угол и пробежав по маленькой извивающейся дорожке между домами, я уловила пристальные взгляды любопытных соседей, сидевших на верандах и в промежутках между железными дверьми магазинов. Они смотрели, как я быстро бегу, а я старалась не смотреть ни на кого и не присматриваться к окружению. Я все ещё подмечала отдельные вещи — бамбуковые клетки для птиц, болтающиеся снаружи, стиральные машины, стойки с фруктами, подвески «музыка ветра», спутниковые тарелки, сушащиеся футболки и небольшая собачка, затявкавшая на меня, когда я пробежала мимо её дома.

Спустя ещё несколько изгибов и поворотов в лабиринте переулков мой палец на ноге так сильно болел от ударов по носку туфли, что я почти не могла мыслить связно.

Через несколько минут от бега у меня разошлись швы.

Посмотрев на свои ноги (а это я делала часто, чтобы не смотреть больше ни на что), я увидела, что кровь заметно просочилась через жёлтую ткань сверху туфли.

Я завернула ещё за несколько углов, наткнулась на тупик у храма и резко остановилась, затем попятилась, сменила направление и опять побежала.

В этот раз я выскочила на главную улицу — по меньшей мере, шестиполосную.

Я ринулась в гущу трафика, уворачиваясь от машин, когда вокруг меня взревели гудки моторикш[14], такси и других машин. Старый красный автобус, под завязку набитый тайскими мужчинами и женщинами в униформе со скрипом остановился в нескольких футах от меня, водитель налёг на гудок и заорал на меня. Я даже не взглянула на него.

Только после того, как я пробежала мимо, до меня дошло, что возможно, стоило попытаться сесть в автобус.

«Нет, он слишком близко, — предостерёг Блэк. — Не садись сейчас на автобус, Мири…»

Я почти преодолела шесть полос дороги, когда в моем сознании радостно раздался другой голос, сопровождавшийся струёй жара, которую я ощутила в груди.