Черный Кузнец

Когда основа предстоящего деяния была создана, Черный Кузнец принялся перебрасывать ученикам образы мест, где следовало размещать нужные артефакты. Они тут же перемещались туда, создавали нужные плетения, активировали артефакты, включая их в общую сеть, и возвращались. Все помнили слова наставника о том, что здесь даже для него погибнуть — раз плюнуть, вот и не совались больше никуда, хотя тянуло, слишком уж красивые картины вставали перед глазами — сплетающиеся вместе ветви и стены Света и Тьмы, постепенно сплетающиеся во что-то непредставимо сложное и ажурное. Вот только тянуло от этого чего-то такой силой, что сами души людей и нелюдей скукоживались и трепетали от величественности происходящего.

Особенно нелегко давалось все это еще не успевшим адаптироваться выходцам из примитивных народов. Горхар вообще смотрел на все творящееся вокруг круглыми от изумления глазами, но покорно выполнял распоряжения Мастера Душ, помня о своей клятве, правда выглядел орк при этом стукнутым пыльным мешком из-за угла. Не лучше были Дамас и Карим, они как-то очень быстро сошлись, найдя много общего, хотя один являлся христианином, а второй — буддистом. Но религиозные разногласия не помешали им подружиться. Зато Жующая Кости и Пушистая Ласка уже ничему не удивлялись — успели привыкнуть ко всему. Ассасины вообще были отучены проявлять какие-либо чувства, они молча выполняли порученное дело, не отвлекаясь на лишние разговоры.

— Сократ, ну что? — повернулся к тому Черный Кузнец.

— Основные расчеты завершены, — доложил бывший искин. — Остались кое-какие мелочи, уточняющие сопряжение разнородных сегментов дороги. Передаю пакет данных.

— Получил, спасибо. Так-так, что у нас здесь?..

Некоторое время помолчав, Мастер Душ ошарашенно помотал головой, окончательно осознав на что подписался, после чего тихо выругался себе под нос. Это обойдется ему в девяносто процентов всей силы, если не больше. Ну что ж, назвался груздем, полезай в кузов. Тем более, что дело того стоило. Оно даже его жизни, как таковой, стоило, если разобраться. Да, Первые оскотинились, но мироздание, все его народы им должны! Именно жизнь и должны. А такие долги обязательно надо отдавать. Вот он и отдаст, а там уж пусть будет, что будет.

Черный Кузнец негромко рассмеялся, ощутив слышимые только ему слова:

Я — хозяин всех путей,

Между днем и тьмой ночей,

Прокуратор пантеона.

В ночь идете вы ко мне

По одной большой тропе,

Что под сводом небосклона.[22]

И принялся творить то, что куда более сильными богами в тысячах вселенных считалось совершенно невозможным. Но он так не считал, вкладывая в создаемое саму свою жизнь и саму свою суть.

Глава 18. Кто, если не мы?

Пространство множества вселенных неожиданно затрепетало, как перепуганная лань, а через несколько мгновений заиграло сводящую с ума световую симфонию, образуя из непонятного типа полупрозрачной субстанции пульсирующие в жестком ритме фигуры самого дикого толка. Это заставило случайных свидетелей срочно уносить ноги подальше. У кого имелась такая возможность. Остальные обреченно ждали своей участи, прекрасно понимая, что без причины столь необычный эффекты не возникают. Значит, происходит нечто недоступное их пониманию, а от такого ничего хорошего ждать не приходится.

Посмотреть было на что — все пространство, доступное для наблюдения, во всех диапазонах шло световыми волнами невероятной красоты, из ниоткуда возникали сложнейшие объекты непонятного назначения, они то объединялись, то расходились, становились единым целым, а потом разбивались на бесчисленные шестигранники, пульсирующие опаловым огнем, от одного вида которого душа в пятки уходила. Только энергеты, контролирующие и иные сущности высшего уровня смогли бы осознать, что за всем этим стоит нечто настолько грандиозное, что словами такого не описать в принципе, не было ни в одном языке мироздания достаточно емких понятий. Проблема в том, что во всем сегменте таких энергетов и сущностей почти не осталось, потому некому было и оценить происходящее.

Черный Кузнец впервые за десятки тысяч лет работал на пределе своих сил и возможностей, совмещая несовместимое и разъединяя единое. Молот в его руках истекал мириадами белых и черных молний, грохот от его ударов стоял неимоверный, заставляя само мироздание пульсировать и постепенно меняться. От осколков изменчивых миров в пене протянулись к их основам связующие жгуты, от чего те менялись, какой-то своей частью возвращаясь домой. Также Мастер Душ постепенно объединял в некое подобие единой сети основные пузырьки пены, где ожидали открытия Дороги Миров аморфы.