Возвращаясь к аналогии с 30-ми годами, невольно задаешься вопросом: а не может ли ситуация сложиться так, что государства начнут увеличивать свой спрос на величину, достаточную для полной компенсации падающего частного спроса? В конце концов, соответствующие инструменты вполне эффективно работали в СССР и других социалистических странах, и, по крайней мере, их можно запустить в США и других странах в рамках создания чисто государственного капитализма. Грубо говоря, это осуществимо, если государство начнет массово выкупать банкротящиеся предприятия реального сектора, резко сокращать их затраты за счет снижения инвестиций и государственного регулирования тарифов и ставки аренды, а также централизованной реструктуризации кредитной задолженности. Мне кажется, что сегодня такой вариант представляется маловероятным, прежде всего по чисто политическим причинам. Дело в том, что сегодня в США идет процесс постепенной передачи власти от социально ориентированных демократов к консервативным рыночникам республиканцам, которые будут с негодованием отметать подобный сценарий. Он может реализоваться только в случае прихода к власти крайних националистов, которые, однако, будут его реализовывать в форме списания задолженности с реального сектора, национализации крупного (оборонного, в первую очередь) производства и поддержки частного мелкого и среднего бизнеса с полным банкротством и реструктуризацией банковского, да и всего финансового сектора страны. И такой вариант возможен не в рамках предотвращения острой стадии кризиса (что теоретически было бы осуществимо при полном контроле Демократической партии США над Белым домом и Конгрессом), а по итогам острой стадии кризиса, то есть не в ближайшие пару-тройку лет. Отметим, что именно такого сценария опасается видный американский политический и общественный деятель Линдон Ляруш, а он очень хорошо осведомлен о тонкостях внутриполитических раскладов в США.
Таким образом, завершая макроэкономическую часть прогноза, отметим, что начавшийся год может стать годом серьезного перелома в общих макротенденциях, однако гарантировать это невозможно.
В этом случае цены на нефть будут постепенно расти (до уровня примерно в 110–120 долларов за баррель к маю и будут повышаться дальше в течение года), так же как цены на продовольствие, металлы и ряд ресурсов. По мере сокращения частного спроса и изменения его структуры в пользу наиболее дешевых и необходимых для потребителей товаров будут сокращаться объемы мировой торговли. При этом произойдет постепенный переход на взаимные поставки остро необходимой (то есть вообще не производимых на национальных территориях) продукции, а зачет будет все чаще осуществляться в национальных валютах, а не в долларах.
Главной задачей правительств в такой ситуации станет защита локальных рынков от скачков цен, вызванных эмиссией в США. Так, Евросоюз жизненно заинтересован в поставках сырья, однако рост цен на него, который зависит от эмиссии американского доллара и событий на Лондонской и Нью-Йоркской биржах, ставит под удар всю экономику этого региона. И не исключено, что ради решения этой важнейшей задачи отдельные страны ЕС будут пытаться выйти из механизмов биржевого определения цен, например, за счет установления долгосрочных бартерных связей с рядом стран Азии и Африки.
Конфигурация таких отношений пока непонятна, в частности потому, что «атлантические» элиты Европы будут активно сопротивляться такому сценарию (он равносилен отказу от доллара как мировой торговой валюты), но в случае продолжения эмиссии доллара такой сценарий практически неизбежен. Другое дело, что пока сложно предсказать его темпы, но, скорее всего, первые признаки установления таких контактов проявятся уже в наступившем году.
Еще одна проблема, которая серьезно повлияет на геоэкономические отношения в мире, — борьба за сокращающийся спрос. Особенно сильно она проявится между США и Евросоюзом и между Китаем и странами Северной Атлантики. Конфликт между ЕС и США уже дал о себе знать в 2010 году в части поочередных девальваций доллара и евро, но в этом году, скорее всего, схватка продолжится уже на уровне нетарифной защиты. В частности, мне представляется очень вероятным, что резко вырастет роль различных инструментов «защиты потребителя», которые будут использоваться для вытеснения «некачественной» импортной продукции с национальных рынков. Не исключено даже, что аналогичные процессы пройдут и внутри самого Евросоюза. Отметим, что жертвой таких методов может стать и экспорт в Европу третьих стран, России в частности.