Черный лед

– У меня не было ни крошки еды, – жаловалась Корби. – Они оставили меня в хижине умирать. И я бы умерла, если бы Кэл не нашел меня.

– Ну, разумеется, я бы тебя нашел, – встрял Келвин.

Я удивилась:

– Но Эйс говорил, будто бы оставил тебе два батончика мюсли и флягу, нет?

По короткому виноватому взгляду в сторону брата стало ясно, что Корби опустила эту часть истории.

– Да, но это же почти что ничего! Не хватит на два дня. И потом, батончики были лежалые, я ела через силу.

Сейчас страсть подруги к мелодрамам меня не раздражала. Я обняла ее еще крепче.

– Я так рада, что ты жива и в безопасности.

– Мы с Келвином пытались дозвониться до полиции, но связи нет, а у Кэла мобильник вне зоны доступа, – рассказывала Корби. – Поэтому он собрался сам отправиться на поиски Шона и Эйса и доставить их сюда. Гражданский арест – так это называется, Кэл? Они идут пешком, а у брата снегоход. Я рассказала ему, что они хотят спуститься с гор и угнать машину, но он хочет выступить завтра рано утром и патрулировать все дороги. Им не уйти.

– Но Шон… – ошеломленно начала я.

– Я применю силу, если потребуется, чтобы задержать их, – сказал Келвин. – Клянусь, они не покинут Титон иначе как связанные на заднем сиденье моего джипа.

Я, мигая, уставилась на Келвина. Почему он говорил так, будто Шон был жив? Он же застрелил Шона и сжег его тело. Я сама это видела!

– Представляешь, Келвин нашел брошенный снегоход на обочине. Вот удача, правда? – продолжала Корби. – С ключом зажигания и все такое. В нем была рация, и Келвин думает, что снегоход, вероятно, принадлежал рейнджеру парка. Брат пытался связаться по рации, но ее кто-то сломал.

– Удача, – пробормотала я, соглашаясь, а по спине прокатился холодок. Келвин взял снегоход около хижины рейнджеров. Почему же не поправит сестру? Зачем лжет ей?

Он что, собирается притворяться, будто не убивал Шона? Да ладно, полиция бы все поняла. В конце концов, Шон был опасным преступником. И потом, Келвин убил его в порядке самообороны.

Так, да не так.

Как бесчисленное количество раз напоминал мне Джуд, Шон был безоружен, когда Келвин спустил курок.

Я вернулась в постель окоченевшей, но не от холода. Келвин внимательно следил за мною весь вечер и, выполняя свое обещание, не давал мне заснуть, пока температура у меня не поднялась до безопасного уровня. Даже глядя, как он проверяет засовы на двери, я страшилась темноты и того, кто мог попробовать вломиться к нам, пока мы спим. Там, в лесу, бродил Джуд. Запертая дверь могла задержать его, но не остановить. Все будущее убийцы зависело от того, сумеет ли он уничтожить улики, изобличавшие его. Интуиция подсказывала мне, что Джуд был настроен очень решительно.

Келвин поселил меня в «медвежьей» комнате на втором этаже, где я всегда спала, приезжая в Айдлвайлд. Мистер Верстеег оформил каждую спальню тематически, в моей была кровать из бревен с медведиками на покрывале, искусственный коврик в виде «медвежьей» шкуры и фотографии медведей по стенам. На одной черная медведица играла с двумя медвежатами, на другой, обнажив клыки, ревел гризли. Мне внезапно захотелось поменяться с Корби комнатами – у нее была «рыбацкая». Не хотелось освежать в памяти вчерашнее столкновение с гризли… и то, что случилось потом, в убежище.

Я лежала в кровати, слушая, как внизу вышагивает Келвин. Он выключил телевизор, прислушиваясь к любому подозрительному звуку, погасил свет внутри, оставив только фонари, ярко освещавшие все входы в дом. Никто, поклялся он мне, не смог бы войти внутрь незамеченным.

Когда я уже задремывала, раздался негромкий стук в дверь.

– Кэл?! – вскрикнула я, резко садясь на кровати, подтянув одеяло до подбородка.

Он скрипнул дверью.

– Разбудил?

Я облегченно выдохнула:

– Нет. Заходи, садись. – Я похлопала по матрасу рядом с собой.

Келвин не стал включать свет.

– Просто хотел проверить, в порядке ли ты.

– Немного страшно, но с тобой я чувствую себя в безопасности. – Каким бы умелым и решительным ни был Джуд, с Келвином ему не справиться. Даже если Джуд найдет Айдлвайлд, если попытается пробраться внутрь, Келвин его остановит. Так я убеждала саму себя.

– Никто сюда не проберется, – заверил меня Кэл, и мне понравилось, что, как и в старые времена, он прочитал мои мысли.

– А у тебя нет еще одного пистолета? – спросила я. – Может, пусть у меня будет на всякий случай?

Он сел рядом, продавив матрас. На Келвине была заношенная толстовка с черно-красным логотипом «Горных баранов» из старшей школы Покателло. В прошлом году я брала эту толстовку бесчисленное множество раз, чтобы вдыхать теплый соленый запах Келвина, пока сплю. Я не видела ни его, ни толстовку с тех пор, как он уехал в Стэнфорд восемь месяцев назад. Меня немного удивило, что он не сменил ее на футболку с логотипом университета. А может, и сменил, просто та была в стирке. Или просто не был готов расстаться с прошлым и с теми, кто так много для него значил. Приятно было так думать.

– А ты умеешь им пользоваться?

– У Иэна есть, но я никогда не стреляла.