Черный лис. Том 2

На Ёшики горизонт всегда ограничен. Большей частью, такими же небоскрёбами, из какого смотришь ты сам. Площадь там ценится превыше всего, и каждый клочок земли приносит пользу.

Узрев с высоты башни эту плоскую землю, эти поразительные, громадные и почти незаселённые просторы, я наконец-то уверовал в могущество Соболева.

Ведь все эти земли принадлежат ему.

Откуда я это знаю? Колян об этом не упоминал, просто не было времени. Вероятно, помог Кладенец, — решил я. — Когда я к нему прикоснулся, произошел некий обмен информацией, Артефакт воспринял всё, что знаю я, а мне достались образы из сознания Соболева и других членов семьи — инициированных магов.

Все они уже умерли. Это я тоже откуда-то знал.

В данный момент людей, имеющих связь с фамильным Артефактом Соболевых, было двое: я и сам князь.

Стемнело. Под куполом, среди растений, зажглись крошечные огоньки, я решил, что это светлячки. Перелетая с места на место, они создавали постоянно меняющийся узор.

С огромным сожалением покидал я это место. Но долг зовёт. Соболев, подаривший мне эту сказку, нуждается в помощи…

Я не знал, как запустить лифт, поэтому спустился по ступенькам. Но так как энергия переполняла меня, била в буквальном смысле через край, не стал утруждать себя нудным передвижением ног, а просто слетел по спирали вниз.

У входа в башню, на обыкновенном деревянном стуле, сидел Колян, и нацепив очки, читал газету.

Я видел такие на Ёшики: листки тончайшей бумаги с напечатанным раз и навсегда текстом. Богачи считали бумажные издания особым шиком — жутко дорогое удовольствие.

В Ямато я такой роскоши не встречал, но здесь, в России, газета, судя по всему, была обычным делом. "Московские ведомости" — название было напечатано очень крупными буквами.

Увидев меня, Колян аккуратно свернул бумажный листок, а затем снял очки и упрятал их в карман шерстяной кофты.

Походил он сейчас не на бравого вояку, телохранителя и охранника, парня на все руки, а на респектабельного дворецкого — уютного и солидного в своей вязаной кофте, белой рубашке, брюках с шелковыми лампасами и мягких туфлях на толстой резиновой подошве.

— А вот и ты, — сказал он так обыденно, словно я просто-напросто спустился к завтраку.

— Где князь? К нему можно? — мне не терпелось что-нибудь сделать. Руки просто чесались от нерастраченной энергии.

В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ.

— Чуть погодя, — Колян мягко взял меня за руку и куда-то поволок. Я не сопротивлялся.

Остановились мы перед громадными двустворчатыми дверьми. За ними угадывалось большое помещение, но двери были плотно закрыты.

— Тут такое дело… — Колян почесал переносицу. — Кое-кто решил нанести нам скоропалительный визит, а семпай, как ты понимаешь, несколько не в форме. Так что придётся тебе.

— Что придётся?

— Да ничего особенного, — Колян уже взялся за ручку на одной из створок. — Просто поговори с ними. Скажи, что у нас всё путём.

— А они мне поверят?..

— Ты ведь князь. Попробуют они не поверить… — и он одной рукой открыл створку двери, а другой — мягко подтолкнул меня в спину.

Глава 7

Библиотека, — так я решил для себя, оказавшись за двустворчатыми дверьми.

Бесконечные полки с книгами, приставные лесенки, чтобы добраться до верхних стеллажей. Прозрачный купол — сейчас он был тёмен, и окружен электрическими лампами, излучающими мягкий зеленоватый свет.

Тут и там располагались уютные кресла, небольшие столики, уставленные напитками, и снабженные ночниками.

Захватило дух. На Ёшики такая роскошь была доступна очень и очень немногим. В мире электронных потоков печатное слово было большой редкостью. И ценностью.

Разглядывая помещение, я не сразу увидел гостей.

Трое. Все мужчины. В строгих костюмах, начищенных туфлях, белых рубашках. У одного волосы подстрижены очень коротко, плечи по-военному прямые, взгляд повелительный. Второй больше похож на юриста. Глаза смотрят словно сквозь тебя, оценивают — и с точностью до копейки вычисляют, сколько ты стоишь. Третий, с пегими волосами до плеч, с острой бородкой и тонкими усами, даже не скрывает, что он — сэнсэй.

Маг, — поправил я себя.

В России принято говорить — маг.

Не оставляло смутное ощущение, что я прекрасно знаю этих троих. Что мы неоднократно встречались, беседовали… А ещё — что они вовсе не друзья.

Эти впечатления принадлежат не мне.

Как посланник, я привык всё время анализировать свои мысли и чувства, раскладывая информацию на простые составляющие, вычленяя из сумбура эмоций голые факты.

Эта информация принадлежала князю. Кладенец посчитал нужным передать её мне.

— Здравствуйте, господа. Меня зовут Владимир Соболев. Чем могу быть полезен? — голос звучит на удивление спокойно. Я использую тон, который выбрал бы князь.

Вперёд выходит "юрист".

— Не будем ходить вокруг да около, господин Соболев. Вы обвиняетесь в незаконном перемещении сознания, и мы пришли вас арестовать.

Я испытываю секундное замешательство. Неужели они прознали, что я — посланник?.. Но как? Каким образом? Или… Соболев сам рассказал им, заманил меня в ловушку?..

Нет, — понимание смывает тревогу, как прохладный душ. — Они не могут ничего знать.