Черный оксюморон (СИ)

И все же японка не смогла отказать. Ласки Чимина были слишком приятными, чтобы говорить жесткое «Нет» и оставлять и себя, и его без сладкого. Довольный, как мурлыкающий кот, парень приспустил свои боксеры, которые болезненно сдавливали его окаменевшее возбуждение, отодвинул в сторону нижнее белье Йоко и, дождавшись, когда она приподнимет ногу, вошел в нее сзади одним мягким толчком. Сразу стало горячо и невероятно хорошо… Девушка сдерживала себя от громких стонов, но шумное дыхание срывалось с ее губ. Чимин двигался плавно, нежно, стараясь быть предельно осторожным. Он гладил любимую руками, целовал ее, в итоге уткнувшись ей в шею и нетерпеливо ускорив фрикции. Йоко охватило невероятной силы возбуждение, когда она посмотрела на спящего рядом на спине Чонгука, пока его друг трахал ее, и не смогла удержаться от страстного желания поцеловать его. Под влиянием возбуждения она схватила Чона за лицо, повернула его к себе и жадно впилась в мягкие, суховатые губы. Парень среагировал моментально — может, он и вовсе не спал? Он тут же ответил на поцелуй, углубляя его, и издал грудной стон, инстинктивно толкаясь бедрами вперед, когда рука Йоко накрыла образовавшийся в его шортах твердый бугор. Как можно догадаться, больше в ту ночь никто не заснул.

***

Наступило тридцать первое октября. Громким хлопком наступил один из самых интересных и ярких современных праздников — Хэллоуин, Канун дня всех святых. Чимин и Чонгук обещали Йоко освободиться пораньше, чтобы вместе отметить его где-нибудь в клубе на маскарадной вечеринке, а после продолжить уже дома без посторонних глаз. Девушка не любила подобные торжества, идея переодеваться в какую-нибудь несчастную ведьму или принцессу вообще не прельщала ее. Ей хотелось побыть наедине с любимыми мужчинами, угостить их вкусным ужином и посмотреть по традиции ужастик, но парни настаивали на своем: им хотелось оторваться, подурачиться и как следует выпить. Даже ненавидящий общественные места Чонгук изъявил желание «оторваться как следует». В итоге, японка подчинилась мнению большинства. Да и ей самой надоело то дома сидеть, то на скучных лекциях в академии, так что она дала согласие и сказала, что будет ждать их у себя.

После обеда Йоко отправилась по магазинам, чтобы присмотреть для себя наряд. Ей не хотелось особо выделяться, да и желания выглядеть глупо, как девчушка-веселушка, совсем не было. Она взяла немного наличных, оделась потеплее, так как в этот день лил проклятый дождь и градусник не превышал отметки «+10», укуталась в объемный вязаный шарф и, заказав такси, ибо в такую погоду ждать автобуса было сродни медленной и мучительной смерти, отправилась в один из самых больших торговых центров Сеула. Город уже вовсю приготовился к празднику: повсюду расхаживали переодетые в монстров люди, витрины магазинов были украшены тыквами, свечами и всяческими страшилками, которые приводили в восторг эмоциональную молодежь. Йоко смотрела на уличную шумиху и суету сквозь залитое крупными каплями окно желтого автомобиля и едва заметно улыбалась. Странное ощущение волшебства закралось в ее сердце. Внезапно она почувствовала себя такой счастливой, что хотелось поведать об этом всему миру, закричать, срывая голос, обнимать каждого, чтобы все-все знали, как ей хорошо, но вместо этого она лишь мечтательно опустила глаза, достала из сумки телефон и открыла входящее сообщение. «Ты должна пищать от радости, потому что такие красавчики принадлежат тебе одной» — таков был текст, под которым светилось селфи Чимина и Чонгука: первый был в высоком колпаке волшебника и лучезарно улыбался, зажав между зубами блестящую палочку с маленькой звездочкой на конце, а второй был в образе пирата и страстно смотрел прямо в камеру, даже не скрывая своих пошленьких желаний. Йоко прыснула от смеха, а после набрала лаконичный ответ в своем стиле: «Дураки».

В торговом центре, несмотря на рабочий день, было много людей. Суетливый ритм горожан, спешащих купить подарки, еду, костюмы и прочие безделушки, перестал напрягать Йоко уже через полчаса. Она привыкла к вечно снующим туда-сюда толпам, шелесту пакетов, ненавязчивой музыке, игравшей из умело спрятанных колонок, и нескончаемой корейской речи. Женщины громко и эмоционально болтали с подружками, пока рыскали между бутиками в поисках того самого платья, которого, как назло, нигде нет, мужчины, грузно расхаживающие либо с женами, либо с детьми, разговаривали с крайне деловым видом по телефону, обсуждая дела государственной важности. Девушка слилась с этой толпой и стала «своей», только вот поговорить ей было не с кем, поэтому она молча со скоростью уставшей черепашки бродила по магазинам.

Но сей момент был исправлен спустя час унылого шествия в беззвучном и одиночном митинге, выступающим за право найти что-то неброское и недорогое.