Черный пепел на снегу

– Заткнись, Ове, – Къелл устало прикрыл глаза. – Своё мнение на этот счёт ты можешь высказать Агне лично, но не сейчас, а зимой, когда твои дети заболеют и тебе понадобится её помощь. Или мне. Здесь и сейчас. Но тогда девчонку заберёшь в свой дом ты. И ответственность за всё, что она сотворит – тоже будешь нести ты.

Шёпотки мгновенно прекратились. Никто не хотел брать обратно ту ношу, которую они уже спихнули на ведьму. И все понимали, что случись что – кроме неё помочь некому.

Ове зло сплюнул, но всё же отступил назад, обратно к стене.

Когда за спинами Агне и Стины закрылась дверь, ведьма услышала, что спор в зале разгорелся с новой силой. Но её это уже не касалось. Къелл был в селении вторым человеком после ярла. А по влиянию – первым после Бога.

– Ты – ведьма, – наконец нарушила молчание девочка, когда они уже вышли за частокол. Не было в этих словах ни страха, ни упрёка. Только констатация факта.

– Да, – так же спокойно ответила Агне. – Неужели не боишься?

– Не боюсь, – Стина зло сжала маленькие кулачки. – Потому что ведьм не бывает! И всяких чудовищ – тоже! Ты их всех обманываешь! А они – дураки! Сами виноваты, что верят!

– Ну пусть будет так, – ведьма удивлённо подняла брови, но решила не спорить с девчонкой. Позже она ей покажет и расскажет, но не сейчас. Сейчас – главное не дать злым силам отравить её душу. – Мы пришли, можешь свои вещи сложить в дальней комнате, теперь ты будешь жить там.

Дом ведьмы был таким же невзрачным, как и она сама, хотя и чистым, в отличие от тех домов, где Стина уже успела побывать – чисто выдраенный пол не был покрыт перегнившей соломой, а у входа лежала влажная тряпка, о которую предполагалось вытереть ноги. В маленькие, больше похожие на бойницы, окошки были вставлены слюдяные стекла. Мутные и кривые, они были закреплены загнутыми гвоздями, вбитыми в рамы.

Пока девчонка располагалась в своём закутке, Агне достала из грубого деревянного шкафа целую стопку выбеленных льняных простыней. Держать их белоснежными было очень энергозатратно, но необходимо. Как раз на такой случай.

Ведьма аккуратно, чтобы не испачкать, достала первую простыню и начала завешивать окно, тихо шепча защитный заговор.

– Что ты делаешь?

Агне сбилась и чертыхнулась.

– Готовлюсь к сегодняшней ночи.

– А что будет сегодня ночью?

– Всё то, во что ты не веришь.

Стина презрительно фыркнула, всем своим видом показывая, что пусть эта чёртова ведьма своей придурью селян пугает.

– Сегодня ты спишь в маленькой комнате, перенеси свою постель туда, – кинула Агне через плечо своей ученице. – И что бы ты не услышала – не выходи оттуда, пока я не позову.

– Но там же нет окна! Даже кровати нет!

– Потерпишь. Это всего на одну ночь.

– Почему я должна тебя слушать? – девчонка упрямо вздернула подбородок.

– Потому что это мой дом, и я прошу тебя сделать именно так. Пока – по-хорошему.

Ведьма говорила совершенно спокойно, словно обсуждала какую-то обыденную вещь, и это возымело действие на упрямого ребёнка. Пусть эта странная тётка покомандует, всё равно здесь даже на полу чище и приятнее чем в доме, в котором она прожила последние несколько месяцев. И она хотя бы не кричит и не замахивается на неё. А её дети (благо их нет!) не пытаются силой засунуть её в бадью с холодной водой и оттереть от природы смуглую кожу до нордической белизны.

И Стина, недовольно сопя, послушно потопала в выделенную для неё комнату, чтобы перенести постельные принадлежности на указанное место. А Агне продолжила колдовать над окнами, особенно тщательно проверяя их на предмет зазоров между стеклами. Холода близко, незачем дважды проделывать одну и ту же работу.

Стоило Стине улечься на импровизированную постель под пуховое одеяло, она тут же забыла про свои обиды и сладко засопела, наконец, отогревшись от сквозняков, которые продували Медовый зал. Агне, прислушавшись к мерному детскому дыханию, тихонько прикрыла дверь.

Пора.

Ведьма расставила по полу загодя подготовленные свечи и провела между ними линии мелом так, чтобы получился лабиринт, села по центру на колени и выгнала из своего сознания абсолютно все мысли, и перестроила его в некое подобие радара, улавливающего эманации нечисти, хотя это было и не обязательно.

Она и без того знала. Они здесь. Они пришли за Стиной.

Она так просидела час, чувствуя, как нечисть подступает к дому, ощупывает её защиту в поисках лазейки. И отступает. И подступает снова.

Будь Агне сегодня одна – она бы спокойно легла спать – у мелких бесов, утаскивающих души маленьких девочек, не хватило бы сил, чтобы пробить её защиту, даже у спящей. А больших она не интересовала.

Но не сегодня.

Ведьма знала, что дальше будет сложнее, с каждым часом нечисть вступает в силу, и больше всего мощи она наберёт в предрассветные минуты, и тогда важно не сплоховать. Как же сложно. Натиск всё сильнее.

Сильно за полночь нечисть вошла в силу настолько, что смогла материализоваться в мире.

В дверь забарабанили.

– Впусти! Прошу! – раздался истеричный женский голос. – Пожалуйста! У меня на руках маленький ребёнок! Он умирает! Агне!