Черный порошок мастера Ху

— Воздушных змеев? — недоверчиво повторил мандарин. — Не понимаю, кто мог запускать змеев в резиденции графа. Насколько я знаю, у них нет детей.

Ученый Динь развел руками и пожал плечами.

— Неужели в кровавом убийстве этого аристократа-сластолюбца повинен душевнобольной ребенок? Предположим, что в результате любовных утех усопшего на свет появился внебрачный ребенок и что теперь, окончательно сбившись с пути, он жаждет получить шкуру своего родителя…

— Предоставляю тебе самому в свое удовольствие копаться в этой грязи.

Поиски Диня привели их к новой загадке. Какое же отношение к убийству графа мог иметь воздушный змей?

— Существует, однако, период, когда воздушные змеи властвуют безраздельно: в конце осени, перед самым наступлением зимы…

— «Когда заблудшая лань шуршит сухими листами, когда скоротечность времен вселяет глубокую грусть…», — ответил ему ученый Динь словами известного стихотворения. — Ты имеешь в виду праздник Чунг Цюй, когда запускают воздушных змеев, чтобы вместе с ними воспарить духом во вневременное пространство?

— Вот именно. Правда, сейчас только начало лета, — со вздохом заметил мандарин.

Судья озабоченно посмотрел в окно. Они топчутся на месте, это яснее ясного. В кишевшей снаружи толпе, несомненно, ходит кто-то, кто повинен в смерти графа, и этот кто-то, совершая преступление, преследовал абсолютно четкую цель. Им надо найти мотив преступления, без этого виновник никогда не будет найден.

Внезапно резко отворилась дверь, пропуская начальника полиции Ки, запыхавшегося и встрепанного, как обычно.

— Ну что, хорошо пробежались? — игривым тоном поинтересовался ученый Динь.

Господин Ки несколько мгновений жадно хватал ртом воздух, а затем обратился к судье, который все это время недоумевал, какая катастрофа могла стрястись на этот раз.

— Господин судья! Невероятная вещь! Один монах только что сообщил о новом похищении надгробного камня, у выхода из города!

Мандарин Тан ударил кулаком по столу.

— Ну, это уж слишком! Что за помешанный собирает могильные камни для своих мрачных утех? В этом городе что, живут одни сумасшедшие?

Судья проклинал все на свете: расследование и так затянулось сверх всякой меры, а теперь еще на них повиснут эти надгробные камни, за которыми мертвецы никак не могут уследить. Это как раз то, чего ему не хватало — вести сразу три дела!

Из глубин охватившего его отчаяния он взглянул на побагровевшее от быстрого бега взволнованное лицо начальника полиции, на огорченную физиономию своего друга и из последних сил воззвал к своей гордости. Мандарин Тан не станет пасовать перед трудностями, каких бы нечеловеческих усилий это ему ни стоило! И пусть все его развеселые предки хором насмехаются над ним, он не станет сидеть сложа руки, когда в Империи появляются все новые и новые мертвецы, а давно усопшие лишаются своих надгробий!

— Не беда! — воскликнул он. — Вот наш план действий: господин Ки, разбейте ваших людей на группы по числу кладбищ. Завтра, как только стемнеет, вы выставите охрану в самых подозрительных местах. Судя по частоте краж, похититель не замедлит вновь предаться своей болезненной страсти. Мы схватим его с поличным, и он живо отведает кнута госпожи Аконит!

Динь с радостью увидел выражение решимости на лице друга и отметил особую твердость, обозначившуюся в линии его челюсти. Когда высокие скулы мандарина загорались таким румянцем, это означало, что им предстоит напряженная работа, и он не сомневался, что скоро их расследование обретет второе дыхание.

— Слушаюсь, мандарин Тан! — отчеканил начальник полиции Ки, тоже обрадованный непреклонной решимостью судьи. — Сейчас же отправляюсь формировать группы.

Но в тот самый момент, когда он открыл дверь, в нее без всякого предупреждения ворвался упитанный человечек, протаранив начальника полиции лбом.

— Ах, простите великодушно, господин Ки! — воскликнул посетитель, поправляя свой головной убор. — Я мчался быстрее ветра, потому что у меня есть новости относительно крушения моей джонки!

— Судовладелец Фунг! Что такого важного вы обнаружили? — спросил мандарин, в то время как начальник полиции, морщась от боли, потирал ушибленное место.

Сияя как медный таз, господин Фунг пустился в объяснения прерывающимся от возбуждения голосом:

— После гнусного нападения, совершенного на мое судно, я распространил — через людей, которым щедро заплатил, — слух о вознаграждении, которое выплачу любому, кто сообщит хоть какие-то сведения о крушении. Нанятые мною люди побывали с этой «приманкой» во всех деревнях, расположенных в устье реки, и в разных кварталах города. И представьте себе, сегодня утром за вознаграждением явился какой-то крестьянин: он заметил необычное оживление на острове Черепахи, неподалеку от места кораблекрушения, и теперь требует за свои сведения связку сапеков.

— И я полагаю, вы ему ее вручили? — заметил начальник полиции, которому была известна скупость судовладельца Фунга.