Черный Принц

Об измене епископа Эдуард Вудстокский узнал ещё до конца августа и пришёл в ярость. Доверенный советник, практически родственник, предал его именно в тот момент, когда принцу как никогда нужна была поддержка всех друзей и вассалов. Эдуард тяжело болел, его княжество со всех сторон подвергалось атакам неприятеля, казна была истощена.

В гневе он поклялся душой своего отца — серьёзная клятва! — что отберёт у французов Лимож и не будет думать ни о чём другом, пока не исполнит обещанного и не заставит город дорого заплатить за поддержку изменника прелата. У карательного рейда была и ещё одна задача — продемонстрировать всем, колеблющимся в верности сюзерену, силу гнева принца и всю тяжесть последствий нарушения клятвы верности. Эдуард знал, что в большинстве своём горожане Аквитании переходили под руку французов потому, что не верили в возможности англичан защитить их, а уж тем более покарать за предательство.

Неприятельская кампания к тому моменту фактически закончилась, войска были распущены. Армия принца, напротив, стояла в полной боевой готовности. Она могла выступить немедленно, и Эдуард устроил ей смотр. Правда, установить численность англо-гасконского войска представляется не более возможным, чем гарнизона Лиможа. Так, муниципальные архивы этого города сохранили документы, составители которых в паническом ужасе описывали мощнейшую армию: «В Коньяке собрались его люди числом две тысячи пятьсот копий, шесть тысяч лучников и тридцать тысяч пехотинцев»⁴⁰

.

Естественно, в реальности таких сил у принца быть не могло — даже в куда более значимой битве при Пуатье в 1356 году под его началом находилось раз в пять меньше солдат. Фруассар оценивал размеры армии гораздо скромнее, хотя, возможно, также их завышал: «Когда прибыла большая часть его людей, их собралось тысяча двести латников, рыцарей и оруженосцев, тысяча лучников и три тысячи пехотинцев»⁴¹.

Вероятнее всего, войско принца состояло из 1200 латников, 1000 пехотинцев и 1000 лучников. Впрочем, это предположение основано лишь на том, что в английских армиях число пехотинцев обычно было сопоставимо с числом лучников, а в распоряжении Эдуарда находилось около тысячи стрелков из его собственной свиты, а также из отрядов Джона Гонтского и Уолтера Хьюитта.

Войско отправилось в поход 7 сентября. Его возглавляли самые знаменитые рыцари Европы — братья принца Джон Гонтский, герцог Ланкастерский, и Эдмунд Лэнглийский, граф Кембриджский, а также Джон де Хестингс, граф Пемброкский, баннерет сэр Уолтер Хьюитт, Жан де Грайи, каптальде Бюш, и Гишар, сеньор д’Англь. Эдуарда Вудстокского несли в паланкине, поскольку он не мог ехать верхом. Это было первое военное предприятие за последние два года, в котором принц участвовал лично.

Сто километров от Ангулема до Лиможа войска, не торопясь, преодолели за неделю. Подойдя к мятежному городу 14 сентября, они разместились в той его части, которая не сдалась неприятелю, и население которой составляло порядка 12 тысяч человек. В захваченных французами кварталах обитало чуть более одной пятой от этого количества — около 2500 жителей. Несомненно, что за счёт беженцев из окружающих сёл, искавших убежище от англичан, за стенами нового города собралось свыше 3000 человек. Местные дворяне со свитами пополнили ряды небольшого гарнизона, оставленного герцогом Беррийским. Но, несмотря на явное численное превосходство осаждавших, защитники Лиможа не считали заранее себя побеждёнными: «Жан де Вильмюр, Юг де ла Рош и Роже де Бофор успокаивали жителей, заявляя, что они достаточно сильны, чтобы защитить их»⁴².

Уверенность капитанов основывалась не только на том простом факте, что обороняющийся имеет неоспоримое преимущество перед атакующим — в их распоряжении находился солидный артиллерийский арсенал. В свете этих обстоятельств вряд ли можно считать, что принц отправился на лёгкую увеселительную прогулку. Кроме того, по Лимузену бродил с тремястами латников отважный Бертран дю Геклен, великий коннетабль Франции, от которого вполне можно было ожидать внезапного удара в тыл.

Англичане внимательно изучили укрепления и выяснили, что один участок стены возведён не на скальной основе, а на мягком туфе. Эдуард Вудстокский приказал подвести в этом месте под оборонительные сооружения мину. Однако защитники вовремя обнаружили подкоп и подвели контрмину. В тёмном и тесном подземелье завязался жестокий бой, не принёсший существенных преимуществ ни одной из сторон. По некоторым сведениям, сам Джон Гонтский участвовал в этой рукопашной схватке. Он весьма благородно сражался с мессиром Жаном де Вильмюром, возглавлявшим французский отряд, и даже был ранен, хотя повинен в этом был не клинок врага, а упавшая на него опора подземного хода.