Черный Принц

В конце концов, такое явное небрежение королевскими приказами вывело из себя Эдуарда III, который направил придворным сына повторное послание, содержавшее строгий приказ поторапливаться:

«Гийому де Сент-Омеру, стюарду, а также мастеру Дж. де Бернэму, казначею двора Эдуарда графа Честерского, королевского сына. Приказываем доставить указанного графа со всем его двором в Ноттингемский замок со всей возможной поспешностью, поскольку, из-за дошедших до короля новостей касательно состояния его королевства, он желает, чтобы граф был отправлен в безопасное место и оставался там до дальнейших распоряжений»⁷.

В Ноттингем Эдуард Вудстокский с сёстрами прибыл только в конце лета. Там же, в кругу своих придворных, через четыре месяца он справил Рождество. Мальчик оставался под неусыпным надзором Гийома и Елизаветы де Сент-Омер до весны 1336 года, когда король решил, что сыну пора приступить к более серьёзным занятиям и начинать по мере сил приобщаться к политической жизни страны. К этому времени Эдуард III сумел взять под контроль большую часть Лоуленда[13]

, включая крепости Роксборо, Эдинбург, Пёрт и Стерлинг. Он уже не опасался войны на два фронта и надеялся, что сможет отразить любую попытку французов высадиться в Англии.

Стремясь быстрее воплотить свою идею в жизнь, король приказал наследнику, не мешкая, прибыть в Лондон. Так кончилось беззаботное детство Эдуарда Вудстокского под нестрогой опекой гувернёров, ибо чета Сент-Омеров, исполнявшая обязанности скорее нянек, чем наставников, получила расчёт: «Пожаловано Гийому де Сент-Омеру и Елизавете, его жене за их бескорыстную службу королю, а именно за постоянное пребывание с его сыном Эдуардом графом Честерским и его дочерьми, ежегодно 25 фунтов из казначейства пожизненно, или же пока они не получат равноценную земельную собственность пожизненно»⁸.

Сент-Омеры по-прежнему оставались в ближайшем окружении Эдуарда Вудстокского, но только вот учителя ему были теперь назначены другие. Будь на то его воля, мальчик с удовольствием оставался бы в Ноттингеме или Вудстоке под их крылом — подальше от Лондона, который ему совсем не нравился, хотя бывал он в столице лишь короткими наездами. Но с королевским приказом не поспоришь.

И вот граф Честерский уже появился на первом в своей жизни рыцарском турнире в специально сшитой для этого случая роскошной мантии. Знать королевства и простые лондонцы с энтузиазмом приветствовали шестилетнего наследника английского трона, которого многие имели счастье лицезреть впервые.

* * *

Отношения с Францией становились всё более и более натянутыми, при дворе короля всё чаще заговаривали о грядущей войне. Сам Эдуард III также не исключал подобного развития событий и, предвосхищая их, решил укрепить лояльность своего ближайшего окружения, а заодно отблагодарить рыцарей, поддержавших заговор против Роджера де Мортимера и отличившихся в войнах против шотландцев. Генри Гросмонтский стал графом Дербийским, Уильям Монтекьют — графом Солсберийским, Уильям Клинтон — графом Хантингдонским. Получили высокие титулы ещё три непосредственных участника тех событий: Роберт де Аффорд был возведён в достоинство графа Саффолкского, Уильям Боэн — графа Нортхэмптонского, а Хью де Одли — графа Глостерского. Помимо естественного выражения признательности и желания покрепче привязать к себе бравых вояк, король преследовал ещё одну, может быть, даже более важную цель — он хотел обеспечить будущих капитанов своей армии собственными средствами для первоначального найма и содержания воинских отрядов.

Однако самый блестящий титул получил тот, от кого Эдуард III совершенно не ожидал в ближайшем будущем какой-либо военной помощи: его сын был ещё слишком мал для того, чтобы вести солдат в поход. Тем не менее, именно ему достался беспрецедентно щедрый дар. Осенью 1336 года скончался от лихорадки бездетный младший брат короля Джон Элтемский, граф Корнуоллский. Его обширный лен был возведён в ранг герцогства и пожалован наследнику трона. До тех пор в иерархии английского королевства герцогских титулов ещё не было, самым высоким считался графский. Таким образом, Эдуард, граф Честерский, с 9 февраля 1337 года стал ещё и герцогом Корнуоллским. Пышная церемония, сопровождавшая инвеституру, традиционно включала в себя посвящение в рыцари двадцати четырёх юношей из самых благородных семейств.