Черный призрак

Она любила забраться на колокольню или вылезти к сторожке и начать долдонить в колокол, заставляя монахов поднять головы от книг, от грядок, от скотины, тревожно встрепенувшись: повечерие? пожар? праздник? – но спустя некоторое время они научились различать, когда звон раздается в урочный, когда в неурочный час, а в монастыре появилось специальное противоколокольное послушание: самый проштрафившийся из монахов назначался следить за тем, чтобы девчонка не била в колокол когда не надо. Послушание было тяжелым, и от него отлынивали, потому что следить за Лореттой было делом не из легких, девчонка была сущая егоза. Если она не ныряла в чан с тестом, она лазила по потолочным балкам, рискуя свалиться в котел; если она не надоедала брату Бенцию в аптекарском огороде, значит доставала брата Абеля в саду; если не пыталась накормить лошадок украденной с грядок морковкой, то силилась обрядить в рясу брата Вильгельма осла; ну а если о Лоретте целых полчаса ничего не было слышно, значит, точно жди беды, и вот-вот по ком-то зазвонит колокол.

Братья стонали и хватались за головы, но избавиться от малышки Лоретты?.. никогда! Их стоило бы канонизировать как покровителей всех ответственных владельцев домашних животных. Ваш попугай ругается матом, ваш пес шкодит, ваша кошка блюет на ковер, их надо прививать, их надо кормить, из-за них вы не можете сорваться в отпуск в любую минуту (надо же найти, кто будет ухаживать за ними в ваше отсутствие), но вы никогда их не усыпите и не отдадите кому-нибудь еще, потому что вы их любите, а если даже не любите, знаете, что по этому поводу сказал известный писатель. Монахи не знали, но все равно поступали исходя из принципа: раз уж завел домашнее животное

Лоретту, работай с последствиями.

Авторитетные источники сообщают нам, что рабочий день Дроздов-проповедников начинался задолго до рассвета, около двух-трех часов утра, и это может помочь составить представление о том, как нелегко приходилось Лоретте. Только лишь ее реснички смыкались в сладостном и крепком сне, только лишь этот сон переходил в быструю фазу, как какой-нибудь монашек начинал колотить со всей дури в колокол, и Лоретта, отчаянно зевая, вынуждена была вставать и плестись к Бдению. В храме было холодно; Лоретта забивалась в уголок и продолжала дремать под песнопения братии. Отлынивать Лоретта не решалась: братья были к ней очень добры, и она не считала возможным испытывать их терпение попусту.

Надо признать, что поначалу, несмотря на решительный настрой Аббата, монахи не знали, что с делать с приемышем. С гостями монастыря понятно: переночевали ночку-другую, очистились, оставили несколько денег и отправились с Богом. Лоретта же была – существо юница, собою прелестная, дитя невинное и несмышленое, и какое применение в мужском монастыре могло отыскаться такому созданию? (Если вы сейчас подумали плохое, вам должно быть стыдно, а если вы подумали об этом плохом с удовольствием, обратитесь к специалисту). Некоторое время монахи пребывали в замешательстве, но находчивый Аббат и тут не потерялся. Посидев с полчаса в молитвенной медитации, он объявил, что, согласно Книге Истины, цветы, птицы и бабочки не трудятся в поте лица, ибо созданы наслаждать взор и дух, а Лоретта как раз такой цветок или птичка, и пусть себе живет, и не сеет и не жнет, только чтобы вела себя хорошо и слушалась старших. В конце концов, образование ей как представительнице греховного пола все равно пошло бы во вред («Женщина с образованием – все равно что обезьяна с гранатой», любил говаривать Аббат4). Однако это не означало, что следует оставить девочку вовсе без воспитания. Монахи горячо желали своей приемной дочери добра и прикладывали все усилия, чтобы Лоретту ожидало если и не блестящее, то вполне достойное будущее.