Черный проводник

— Зато ты документы спрятала! Ладно, отвлеклись мы что-то… Так вот, Марина, место, куда ты попала, и есть такой центр обучения и подготовки. И задача твоя сейчас в том состоит, чтобы проявить свои способности во всей красе! А от этого и будет зависеть, куда тебя потом направят. Выпускники наши в разведке работают, шпионов ловят, диверсанты среди наших ребят есть, да и всякие прочие специалисты тоже присутствуют. Во время учебы у всех таланты скрытые по-разному открываются. Вот и на тебя поглядим — к чему ты лучше подготовлена?

— Понятно…

— Завтра получишь новые документы. Там будет написано, что их владелец проходит службу в УОО НКВД.

— А на самом деле?

— Вот любопытная какая! А тебе зачем это знать?

— Меня же сюда не в куклы играть привезли?

— Хм! Что называется — ловко ушла от ответа… — Майор усмехнулся: — Ладно! Всё равно подписку давать будешь о неразглашении. Эта часть — учебный центр Управления «В» НКВД СССР. А ты отныне — сотрудник этого Управления.

— Надо же… Я — и в НКВД? Даже удивительно…

— Чего ж тут такого удивительного? Не боги горшки обжигают…

Марина с удивлением посмотрела на майора. Чекист, а про богов вспоминает! Хотя они тут все какие-то странные и непривычные. Вполне возможно, что и не такие ещё вещи увидеть предстоит…

До вечера ей пришлось бегать по различным строениям маленького городка. На оружейном складе усатый старшина выдал два «жандарма» и несколько пачек патронов. На вещевом — навалили целую гору всевозможного снаряжения, состоявшего из самых разнообразных предметов, о некоторых из них она ранее даже и не слышала. Последний на сегодня визит состоялся в медпункт. Врач, самым тщательным образом осмотрев Марину и подробно записав результаты осмотра, приказал прийти ещё раз через неделю. Совершенно ошеломленная всеми впечатлениями сегодняшнего дня, она ночью спала как убитая.

Новый инструктор удивил Марину. Он расслабленно сидел у опушки обширной поляны, глядя куда-то вдаль, при этом держал в левой руке дымящуюся папиросу, а правой слегка постукивал себя длинным ивовым прутиком по кирзовому ботинку. Его папироса почти погасла, а он, казалось, просто грелся в лучах весеннего солнца и был так погружен в это занятие, что не замечал ничего вокруг.

Один из курсантов вежливо кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание инструктора. Сидящий неторопливо открыл глаза и плавно повернул свое лицо к пришедшим, явив им свои густые усы и аккуратно подстриженную бородку, обильно тронутые сединой.

— Собрались… — не то вопросительно, не то утвердительно произнес он.

— Так точно, товарищ… инструктор, — за всех отозвался высокий Виктор, стоявший подле Марины.

— Это хорошо!

Инструктор встал, оправил гимнастерку на своем слегка обозначившемся животике. Бросилось в глаза то, что одежда его военного покроя, но никаких знаков отличия на ней не имелось. Отсутствовал и головной убор.

— Будем знакомы! Михаил Владимирович! — Он слегка склонил голову, выдав этим то, что воспитание получал еще при прежней власти. — Правда, все курсанты зовут меня дедушкой, что в целом соответствует истине, так как внуков я имею.

Это было сказано так, что Марине захотелось сделать реверанс.

— Моя задача — сделать из вас «мусорщиков».

— Кого-кого? — вырвалось у кого-то в задних рядах.

— Мусорщиков! То есть людей, которые умеют всегда и везде находить и при необходимости убирать со своего пути мусор. А что есть мусор? — неожиданно обратился он к стоящему впереди всех широкоплечему курсанту с азиатской внешностью.

— Ну, наверное, что-то старое, протухшее, поломанное, ненужное…

— А вы как считаете, мадмуазель? — перенес дед свой взгляд на Марину.

— Я думаю, что мусор — это то, что валяется не на своем месте.

— Вот, — радостно подтвердил дед и поднял вверх указательный палец. — Лежит под лавкой кот!

Он обвел всех торжествующим взглядом.

— А мусор — именно, что валяется, причём не на месте! То есть там, где его быть не должно, — напирая на первый слог, констатировал он. — Валяется, где его быть не должно и, стало быть, мешается! Так-то! А что есть мусор на поляне, что перед вами расположена?

— Ну, железки всякие, бумага!

— Именно так! А еще сломанные палки, особенно крупные, место которым в густом лесу между деревьев и которые никак не растут на этой поляне, а еще бечевки, тряпки, проволока и оставленные кем-то предметы… То есть все, что на этой поляне само по себе вырасти никак не могло и от ветра прилететь сюда тоже никак ни способно. Но учтите, наш мусор, — упирая на слово «наш», подчеркнул он, — сам по себе в глаза не бросается. Он бывает часто скрыт, спрятан, умело замаскирован вражьей рукой!

— А для чего нам все это?

— Во-первых, ваше внимание это тренирует, а во-вторых, от этого впоследствии частенько жизнь ваша зависеть будет. Ведь мусор мусору рознь! Так-то!

Дед сделал паузу, обведя всех своим внимательным взглядом.

— Вот не так давно под Выборгом один офицер, — неожиданно для всех употребил он старорежимное слово, — нашел в снегу возле тропинки закупоренную фляжку и цапнул ее всею пятерней…

При этих словах некоторые из присутствующих ощутили во рту сухость.