Черный пудель

Копейка заехала за детскую песочницу с грибком и кустом уже отцветшей сирени и заглушила двигатель. В песочнице молодая мама пыталась успокоить совсем маленького сынишку крутя перед его носом желтой машинкой чему тот совсем не был рад и плакал все сильнее.

— Вот, послушаешь этого орущего гаденыша и кажется что его горю нет конца, а причиной такого визга в реальности может быть то, что он хочет не эту машинку, а совсем другую, ту что мамка забыла дома. И все его горе в этом, а крику потянет на душевную травму с отягчающими обстоятельствами. — Гоша с брезгливостью смотрел на развивающуюся рядом трагедию и понимал почему он недолюбливал орущих людей..

— Вот подъезд. Я думаю он скоро подъедет и тогда мы за ним поднимаемся, звоним в дверь, а дальше вы просто стоите у меня за спиной и показываете монеты когда это будет нужно. Затем по обстоятельствам, но думаю все будет решено, в крайнем случае, подождете меня во дворе пока я все улажу.

— Сын? Там в подъезде? — наконец спросил Женька, когда мамаша наконец увела свое чадо в дом и молчаливое ожидание стало тягостным.

— Да, но… — Толик хотел сказать что-то, но взглянув на двух почти что чужих ему людей в машине лишь мотнул головой.

= А на тридцать восьмом автобусе кто? Тоже сын? — Женька спрашивал тихо и так как от этих слов некуда было деться в тишине закрытой машины Толик не выдержал и стал крутить окно вниз пустив внутрь звуки вечера.

— А, может ты ошибся и он не сюда едет, твой сорок пятый? — Гоша говорил почти шепотом.

— Вот он идет. — Толик дернулся — Вы просто стоите за спиной и держите монеты наготове. Хорошо? Ну, все, пошли.

И подьезд, и лестница были узкими и тесными. Знакомый запах мокрой обуви и пыли не раздражали и все трое быстро перебирая ступени поднялись на второй этаж. Звонок икнул где-то за тонкой дверью обитой дешевым кожезаменителем на которой был прибит почтовый ящик с висящим внизу замочком.

За дверью дрябло зявкнул затвор и полосу выцветших обоев прихожей заслонило бесформенное тело в трениках с большой головой и выпученными глазами. Голова шарахнулась в сторону и живот на мгновенье сжался выдавая удивления как пе6рвую реакцию на увиденное.

— Привет Гриш, он у тебя?

— Кто? — голос был такой же бесцветный как и весь Григорий.

— Михалыч, сейчас к тебе зашел. Я видел. — Григорий открыл дверь шире и испуганно рассматривал в первую очередь двух парней за спиной отца, пытаясь понять к чему все это может привезти и как закончится теперь этот вечер для него. В глубине квартиры послышался шорох и из-за двери показался Михалыч, совсем измученный этой ситуацией.

— Толик. Я не знал. Я даже не мог подумать. Толик извини. Нет, я знал что от него монеты, но что он их у тебя взял. Нет. Толик. Честно.

— Честное пионерское? — с усмешкой проговорил Гоша. — Сейчас разберемся — Он попытался встать рядом с Толиком, но тот зло повернулся к нему и жестко остановил.

— Помолчи. — Затем сделал шаг на встречу сыну, который все еще разглядывал незнакомцев пытаясь понять кто это может быть? Люди в форме, но без формы или, что опаснее, люди без формы, но в отличной физической форме. Второе грозило многим и он оглянулся на окно в глубине квартиры которое было открыто и только занавеска выхлестывала сквозняком как знамя причерноморской страны.. — Ты иди Михалыч. Иди. Твое дело коммерческое ты взял свое, спасибо что показал.

— Толик, я ни чего не показывал. Толик я не знал. Ребят.

— Идите, товарищ. — Попытался грозно произнести Гоша и Михалыч выставив вперед сумку на истертых лямках и пробивая ей дорогу протиснулся по лестнице вниз.

В кухне вчетвером не уместились поэтому так ни чего еще и не сказавший хозяин квартиры прошел в комнату и сел на край старого дивана рядом с которым низкая этажерка была завалена коробками с лекарствами. Стакан недопитого чая с выжитым пакетиком на крае тарелке и раздавленным картофелем стояли здесь как видно уже давно. На стене, напротив дивана, на выцветших обоях, сине бурыми пятнами висело три картины в тонких рамках, а под ними на невысокой этажерке колода книг с сидящими в позах лотоса полупрозрачными индийцами с закрытыми глазами. Еще одно большое индийское лицо с пряной улыбкой и закрытыми глазами как фотография близкого родственника стояло на почетном месте. Такое количество голубоватых обложек книг ни как не вписывалось в выцветшую мебель тесной комнаты.

— Гриш. — Начал тихим голосом Толик присев на кресло прямо перед сыном. — Давай по хорошему, просто верни что осталось и все. Монеты уже у нас поэтому просто отдай и я забуду как этого и не было… Гриш. Он взял книгу которая лежала рядом с недоеденной картошкой и перевернув посмотрел название. Толстая явно русская тетка в серой бесформенной одежде смотрела на него тяжелым взглядом душевно больного существа. Несколько секунд глядя на книгу Толик положил её на грязную тарелку.

— Деньги верни, Деньги. — Грозно заревел Гоша закрывая собой проем двери и вспоминая тех двух в сквере. Он с гордостью представил себя в их роли и ему показалось, что сейчас он не только знает чего хочет, но и добудет это по любому.