Черный риэлтер

Шаврин в ответ только выругался, а через пару минут остановил машину около знакомого дома по адресу Шевченко сто двадцать пять. Собственно, дома уже не было, одна русская печка торчала среди обгоревшего пепелища.

— Мать твою за ногу! — удивился Павел, выбираясь из машины. — Это ж когда это все стряслось? Мы же вчера тут только были?

Шаврин только матерился, да смолил свою сигарету. Тут как раз из соседней калитки появился старичок с санками, на которых стояла большая фляга для воды.

— Уважаемый, скажите, когда тут пожар был? — спросил Шаврин.

— Да, сегодня, ночью. Все сгорели, и Васька, и Зинка, и сосед их даже оказался как-то там.

— Какой сосед? — не понял Зудов.

— Да Колька, — и старик показал рукой на дом напротив. — Лариска вон полдня уже воет, как сука на покойника.

Из дома в самом деле доносились какие-то жуткие звуки. На вой это походило мало, скорее напоминало звук мычания помирающей коровы.

— Пошли-ка зайдем, — предложил Шаврин. — Спасибо, дедушка!

Дверь в дом была не заперта, и, как только они ее открыли, сразу услышали этот самый женский вой. От долгого напряжения голос у вдовы уже подсел, и хрипел на низких нотах. За столом в зале сидело несколько женщин, но кто была вдова, было ясно не только по черному платку, но и по этому жуткому вою. Гроба в доме еще не было.

— Вы, Лариса? — спросил Шаврин, доставая свои корочки.

— Да, что вам надо? — спросила вдова, перестав выть, и тут же начала икать.

— Мы из уголовного розыска. Как ваш муж оказался на пожарище?

Она тут же всхлипнула, попыталась снова завыть, но икота помешал Ларисе снова начать свое утробное выражение горя. Пришлось отвечать.

— Хрен его знает. Он вечером позвонил кому-то, про что я не слышала, но потом сказал, что скоро мы озолотимся. А ночью Колька ушел, сказал, что за деньгами.

— А как он отсюда звонил? — не понял Алексей.

— По мобильнику. Валялся у нас старый один. Батарейка там совсем уже сдохла.

— А телефон он забрал с собой? — спросил Павел.

— Нет, он у него снова разрядился, вон лежит, на комоде.

Этот разговор был прерван появлением в доме еще одного очень знакомого всем операм мужчины. Высокий, широкоплечий парень, с кудрявой головой могучей лепки, и неожиданно обаятельной, белозубой улыбкой. Сергей Денисов был таким же, как и они, оперативником, только приписан он был к другому отделению милиции.

— Ба, а вы тут что делаете? — удивленно спросил он.

— А ты?

— Я опросить ее должен, — он кивнул на Ларису.

— Пошли, поговорим, — предложил Шаврин. Он давно дружил с Денисовым на почве взаимного увлечения рыбалкой.

Они вышли на крыльцо, закурили.

— Что там с этими погорельцами? — Спросил Шаврин. — Мы вчера их только опросили насчет того, как их Сонька Зубаревская опрокинула, а ночью они сгорели.

Денисов изменился в лице.

— Ба, вот это примочки! А я думал, что это дело простое, закроем его на днях.

— Что, они, сами сгорели? — спросил Павел.

— Да какой там! Пожарники сразу сказали — поджог. Но, самое интересное: этот вот мужик, — он кивнул на дверь дома, — и тот, второй, спалились на улице. Мы как думаем — один поджигал, второй застукал его, начали драться и сгорели оба. Но, что странно, дверь дома была закрыта снаружи, и эти тетки, что сгорели внутри, не смогли ее открыть.

— Еще бы, одна была парализована, вторая еле ходила, — вспомнил Павел. А Сергей продолжал.

— Тут еще Крылов озадачил. У обоих мужиков проломлены черепа, да так конкретно! Словно им кто перед этим кувалдой по башке вломил.

Тут Шаврин его прервал.

— Все ясно. Обрубили нам концы. В общем, так, Серега. Ты этим делом занимаешься, ты и веди его дальше. У нас тут есть один свой интерес. В доме есть мобильник, по которому этот вот поджигатель договаривался о ночном свидании, с которого не вернулся. Эта корова сказала, что он на комоде лежит. Пробей номерок, с которого ему звонили, и много обо всем узнаешь. А мы поехали, нам некогда.

— Хорошо. Спасибо, мужики.

Они уехали. Денисов зашел в дом, прошло несколько минут, и из него снова резанул крик, но уже не горестный, а полный ненависти и ярости. К нему тут же присоединились ещё несколько женских голосов, в доме явно что-то падало и крушилось. Затем на крыльцо выскочил Денисов. Воротник его куртки был наполовину оторван. Переведя дух, он вытащил мобильник, и, набрав номер Шаврина, сообщил: — Лёшка? Слушай, не выйдет нихрена с этим мобильником поджигателя.

— Что такое?

— Да, только спросил я вдову про мобильник, кинулась она его искать — а его нету.

— Да ты что?! Только что же был? Она сама говорила.

— Вот, был. Оказалась, одна её подруга его стырила. Но эта, вдова то, ее тут же расшифровала и наказала. Эх, они и дрались! Куда там мужикам. Я ещё разнимать их сунулся, дурак! Чуть меня там не замесили.

— Ну, и что?

— Да то, что они пока дрались, этот мобильник растоптали, суки!

— Да ёб….!

— Вот именно. Я сим карту забрал, но теперь Соньку можно будет притащить на цугундер только распечаткой ее номеров.

— Ладно. Спасибо, Сергей.

— Не за что.

Денисов отключил мобильник, потом посмотрел на свой воротник.

— Блин, оторвала, сука! Ну, всё, жёнка меня теперь убьёт!