Черный спектр

— Я видел неподалеку от поворота сюда павильон по собачьей теме, — вспомнил Рустам, гладя по голове собаку, которая осмелилась подойти к нему. — Не думаю, что мы потеряем много времени, если отблагодарим наших четвероногих друзей.

— Ты вроде уже отблагодарил их — убрал конкурентов, — напомнил ему про вчерашний расклад Максим.

— Это обмен баш на баш. Мы были у них в гостях, они нас охраняли, не по фэншую просто взять и уехать, зная, что рядом целый магазин собачьего корма.

— Конечно, раз так, отблагодарим.

Максим уже замечал, что Рустам отличался большим состраданием к животным, чем к человеку. Для него все происходящее с людьми было заслуженным, а животные, по его мнению, были несчастными жертвами, оставшимися без привычной поддержки.

С первыми лучами солнца они покинули кооператив, выехали на городскую улицу и остановились у белого павильона с громким названием «Собачий Рай». Наверное, все псы после смерти попадали именно сюда. Павильон был стеклянным, но его никто не тронул, что было совсем неудивительно. Рустам разбил стекло в двери и забрался внутрь. Максим остался на улице, следить за обстановкой.

Было тихо. В окнах соседних домов темно, даже смотреть страшно, потому что из тьмы квартир все время смотрел кто-то ужасный. Максим заставил себя смотреть по сторонам. Пели птицы, громко орали грачи, собирающиеся в стаи перед отлетом на юг. Порыв ветра сорвал желтые листья с деревьев и понес их вдоль по улице. Рустам выбросил наружу несколько здоровенных мешков с собачьим кормом, а потом появился сам. Максим помог ему закинуть добро в салон.

— Мне даже где-то жалко, что я не собака, — произнес Рустам. — Столько еды.

— Осторожнее со своими желаниями, они имеют свойство сбываться, — пошутил Максим.

— О, философ, — поддразнил его напарник.

Псы из приютившей их стаи выбрались из гаражного кооператива. Завидев знакомую машину, они снова проявили любопытство. Максим проехал подальше внутрь, чтобы конкуренты не пронюхали о появившихся припасах корма. Мешки сложили у стены, а последний Рустам вскрыл и рассыпал корм длинной линией.

— Ребята, приятного аппетита, — пожелал он стае.

Вначале собаки осторожно принюхивались, но зато потом, когда распробовали, то накинулись на него всей стаей. Несмотря на некоторый первоначальный скепсис, Максим испытал чувство удовлетворения от этого поступка. На сердце стало легко, будто удалось нейтрализовать часть «черного спектра».

Навигатор действительно не работал. Он искал спутники, но не мог найти ни одного. Максим знал город лучше Рустама, поэтому сел за руль сам. В прежние времена у него от одной мысли ездить на машине по городу выступал пот от страха, не то, что сейчас. Можно было ехать как угодно: по встречной, по пешеходной дорожке, через площадь. Рустам был за штурмана, смотрел по сторонам, чтобы невзначай никто не сел им на «хвост».

Подумать о том, что в городе кто-то может остаться жить, было сложно. Давление «черного спектра» здесь было настолько сильным, что подспудное желание бежать куда-то присутствовало постоянно. Вряд ли с ним можно было мириться долго. Никакая сила воли не могла выдержать этого прессинга. Либо бежать подальше, либо сойти с ума, либо сидеть на таблетках и тоже сойти с ума, либо проиграть тьме и отдаться ей.

Без человека город казался пустым. Потухшие светофоры, облезающая реклама на билбордах, черные выгоревшие многоэтажки, сотни машин, замерших посреди улиц. Человеческий муравейник обезлюдел, оставив созданное своими руками на откуп домашним животным и птицам. Максим решил, что в будущем, когда человек научится противодействовать «черному спектру», сюда сможет вернуться жизнь, вдохнув ее в окна домов и потухшие светофоры.

Рустам случайно повернул голову в сторону дома, мимо которого они проезжали, и увидел на крыше шевеление. Он решил, что это тьма забавляется с его зрением, и не стал заострять внимание. Вдруг перед машиной взвился сноп из искр, в стекло ударили осколки. Следом раздался звук выстрела. Рустам понял, что шевеление на крыше не было происками тьмы. Он снова посмотрел туда и увидел вспышку выстрела. Тут же пуля прошила позади них оба окна навылет.

— Гониии! — в страхе закричал Рустам.

Максим надавил на газ и вильнул ближе к деревьям, растущим вдоль дороги. Рустам зачем-то принялся шарить руками по панели и что-то бормотать, затем закричал и попытался закрыться руками, будто в них несся встречный автомобиль. Максим сразу догадался, что тьма подловила его друга и крепко вцепилась в сознание. Он врубил музыку на полную громкость и ударил Рустама ладонью по лицу наотмашь. Тот замер. На лице у него выступил пот, глаза остановились, ничего не выражая.

— Рустам, очнись, — перекрикивая музыку, потребовал Максим.

Слева, совсем не рядом, в асфальт снова ударила пуля. Стрелок вел огонь наудачу. Максим свернул в поворот, чтобы укрыться за зданием. Рустам медленно приходил в себя, огражденный от тьмы бухающим сабвуфером. Он удивленно посмотрел на Максима, потом на свое отражение в зеркале козырька, будто не понимал, что с ним произошло.

— Что ты видел? — спросил Максим.