Черный ураган. Честный Эйб

— Я уже давно здесь! — крикнула Хэт и соскочила с трёхметровой высоты, как будто у неё за спиной были крылья.

— Ты ходишь, как индеец! — с восхищением сказал Дэви.

— Хэй-о! — осклабился Бен. — Индейцы ходят лучше. Я учил её ходить так же с тяжёлым мешком на спине. Индеец пронесёт на спине молодого оленя, и ты его не заметишь в четырёх шагах. А всё-таки она не умеет делать отвар из коры кедра.

— А зачем нужен отвар из коры кедра? — спросил Дэви.

— Чтобы живот не болел… — процедил сквозь зубы Бен с таким видом, будто его спросили: «Зачем нужны небо и земля?» — Вы и десятой доли того не знаете, что следует знать каждому лесорубу, — продолжал он, опираясь спиной о древесный ствол и вынимая из кармана самодельную трубку. — Лес — это особое графство, и в этом графстве особые законы. Ходить по тропинкам умеет всякий, у кого есть глаза. Но только настоящий лесоруб умеет ходить по тем местам, где нет никаких тропинок и где нет людей. И даже ночью… Ты, конечно, спросишь: «Как можно ходить ночью по лесу, без дороги?» Тогда я скажу тебе, молодой и неразумный человек, что ночью над тобой есть небо, а в небе есть звёзды. Ты, конечно, ничего не понял?… Я так и думал. Закрой глаза, и ты пройдёшь ночью через дикий лес, если у тебя есть пальцы и ты можешь найти мох на коре дерева. Ты опять ничего не понял?… Это потому, что ты не знаешь, что такое лес и сколько в нём тайн. Ты даже не можешь сосчитать, сколько лет стояло дерево и сколько ещё простоит…

Бен не докончил своей речи. Ствол подрубленного хикори, на который он опирался своей широкой спиной, вдруг качнулся. Дерево крякнуло. Его густая крона задвигалась сначала едва заметно, а потом описала большую дугу, и старый хикори ударил о землю с силой большого пушечного ядра, с треском ломая сучья соседних деревьев.

Бен долго стоял в раздумье над упавшим великаном. Потом он снял шляпу, вытащил из-под рубашки амулет и поцеловал его.

— Это дядя Лес, — сказал Бен. — Дядя Лес хотел напомнить мне, что незачем болтать лишнее… Детки, беритесь за топоры!

Топоры деловито и звонко стучали, когда на делянке появился управляющий Хопкинс верхом на рыжей низкорослой кобыле. Хопкинс не постарел с тех пор, как отвёз Иорика Кимбса в цепях на невольничий торг в Кембридже. Он был такой же грубый, загорелый, усатый, как в прошлые времена, когда его называли «Удар грома». И бич всё так же оглушительно стрелял в его умелых руках.

Но теперь порядки были иные. Доктор Томпсон требовал, чтобы негры работали «по-настоящему» и чтобы Хопкинс не спускал с них глаз. Поэтому управляющий ездил на своей кобыле по целым дням и то и дело осматривал и пересчитывал работников. И сейчас он внимательно осмотрел лесорубов.

— Почему не поёте? — спросил он.

— Масса Хопкинс, — сказал Бен, — очень нехорошо на порубке петь, потому что чем больше поёшь, тем меньше рубишь. Полевой негр может петь, у него нет в руках топора…

— Вы покончили с этим деревом? — спросил Хопкинс. — Когда сделаете всё, что вам положено, не забудьте немедленно сдать оружие мне в руки.

— Извините, масса Хопкинс, — смущённо проговорил Бен, — разве топор — оружие?

— Оружием может быть даже гиря из бакалейной лавки, — строго сказал Хопкинс. — Ты, Бен Росс, единственный чёрный у мистера Томпсона, которому выдаются топоры для работы. Покойный Эдвард Бродас разрешал тебе держать топоры дома, а теперь они ночью должны лежать у меня под замком, кроме твоего собственного. Теперь у нас порядок, и, если хоть один топор у твоих людей пропадёт, я с тебя шкуру спущу!

«Удар грома» уехал, а Бен сердито сплюнул ему вслед. Никогда ещё Большой Бен не слышал выговоров.

Хопкинс выехал на дорогу. Навстречу ему шла высокая, стройная негритянская девочка лет пятнадцати, с корзиной, и пела во весь голос:

Строят дорогу в лесу,

Шпалы и рельсы кладут,

Чёрных пустят в вагон,

Белых не повезут…

— Почему поёшь, Джейн? — хмуро спросил Хопкинс.

— Вы сами приказали, масса Хопкинс.

— Что несёшь?

— Овощи, масса Хопкинс. В большой дом, масса Хопкинс.

— Покажи.

Джейн проницательно посмотрела на него своими большими глазами и приоткрыла корзину. В корзине лежали помидоры.

— Я не приказывал орать на дороге, рядом с большим домом, — сказал Хопкинс и поскакал в поле, где в гуще хлопка пестрели цветные головные повязки жниц.

Джейн не пошла в большой дом. Как только Хопкинс скрылся в отдалении, она свернула в лес. Через несколько минут она была на полянке, где Большой Бен со своими помощниками рубил сучья поваленного дерева.

Завидев её, Дэви Кимбс бросил топор и вытер пот со лба.

— Здравствуй, Джейн, — сказал он. — Что несёшь?

Джейн подошла к нему поближе и проговорила вполголоса:

— То, что ты просил, Дэви.

Молодой лесоруб смущённо посмотрел на Хэт. Та оперлась на топор и оглядела Джейн с головы до ног.

— Что-нибудь не очень тяжёлое, — сказала она, ухмыльнувшись. — Наверное, овощи для господского стола?