Черный волк

— Дело в том, что я писатель и сейчас пишу детективный роман.

Лидия Григорьевна хихикнула:

— Чего-то я о вас раньше не слышала.

— Потому что я жил и работал далеко отсюда, писал статьи для одного журнала на Ямале. — Миронов ляпнул первое, что пришло в голову. — Но вы не ответили на вопрос. Я собираю информацию о различных происшествиях такого рода, чтобы… ну, знаете… писать об этом правдоподобно.

— Нет, к сожалению, я о таком даже и не слышала. Сосновка — это на другом конце города, так что вполне возможно, что об этом, кроме местных, никто и не слышал.

— Спасибо за помощь, — подытожил МВД и, аккуратно обогнув грудь Лидии Григорьевны, направился к своему месту, где его ждала огромная кипа еще не изученных газет.

— Подождите! — спохватилась женщина, ведь она явно ожидала не такого диалога. — Есть у нас в городе одна газетенка, выпускалась лет десять, долго не протянула, но там особое внимание уделяли именно преступлениям, убийствам и так далее.

— Как называется?

— «Криминальные хроники». Я сейчас принесу. — И она услужливо поспешила к полкам, где хранились старые выпуски газет.

На следующий день МВД принес для библиотекарши большую плитку дорогого бельгийского шоколада, чем вогнал ее в краску.

Единственный плюс этой газеты был в том, что там упоминалось имя убитой девочки. Миронов сразу же позвонил Тимофею и попросил узнать имена и адрес ее родителей. Напоследок, прежде чем повесить трубку, молодой человек сказал:

— Виктор Демьянович, ваш коллега Арсений Романов настойчиво пишет нам. Интересуется, живы ли вы? Что делать? Вдруг он станет искать?

— Даже если станет, то вряд ли найдет. Я для всех умер. Просто игнорируйте, — отчеканил Миронов, дал отбой и тяжело вздохнул. «Ты все делаешь правильно!» — с трудом для самого себя признал МВД.

Виктор Демьянович за полгода отыскал упоминание о примерно двадцати похожих случаях. Везде отмечались одинаковые закономерности: мальчики и девочки от восьми до четырнадцати лет, дети парализованы или оглушены ударом в спину, переодеты в другую одежду и убиты двумя или реже тремя ударами молотком по голове, на теле обнаружены рисунки. Убийца переодевал мальчиков в белые рубашки и темные брюки, девочек в розовые платья.

«Интересно, — подумал Виктор Демьянович, — осужден ли кто-то за эти убийства?»

Все преступления совершались в разных городах, иногда города повторялись с довольно длительными промежутками. В списке были Санкт-Петербург, Москва, Липецк, Самара, Смоленск, Великий Новгород, Мурманск, Витебск и так далее. Видимо, поэтому никто пока и не связал все эти случаи в серию — перерывы между убийствами больше месяца, все успевают подзабыть, да и потом обычно информация об одиночных эпизодах редко уходит за пределы области и мало кого волнует, за исключением местного следака, у которого образовался лишний глухарь на участке.

То, что Виктору Демьяновичу удалось найти, не складывалось в полную картину. Убийств явно было больше. Когда он начал? Первая жертва, как показывает статистика, должна была жить в одном городе с убийцей или даже в одном районе, и первое убийство почти точно отличается по почерку, что крайне затрудняет поиск информации. Эх, узнать бы город первого эпизода! И самый главный вопрос: продолжает ли он убивать сейчас? Миронов был уверен, что это дело рук Нигредо, а значит, он теперь вполне может довольствоваться только одним своим кровавым бизнесом. Ключ к разгадке личности неуловимого гения преступности лежал в его убийствах и в том, где, как и когда он их совершал. «Хоть бы он продолжал и где-то прокололся». — МВД испугался своих мыслей, но он прекрасно понимал, что если Нигредо остановился в своих «творческих поисках», то концов можно уже не сыскать никогда…

11

Как только Виктор Демьянович получил информацию о родственниках погибшей в Санкт-Петербурге, он сразу же отправился с ними пообщаться. Ворошить старые могилы и давить на еле затянувшиеся раны всегда болезненно, МВД это прекрасно понимал, поэтому даже не представлял, как начать разговор, о чем спрашивать. А ведь он теперь лицо частное и может вызвать много подозрений со стороны как родственников, так и правоохранительных органов, если они узнают о посещении родителей убитой девочки каким-то неизвестным мужчиной.

Как изначально и предполагал Миронов, родители жили буквально в квартале от того места, где произошло убийство, на той же улице, названной именем французского коммуниста, через дорогу от парка, в двенадцатиэтажном серо-зеленом доме. Дверь МВД открыла, по-видимому, мать покойной.

— Вы Елена Михайловна? — по-деловому спросил Миронов.

— Да, — растерянно ответила она.

— Меня зовут Павел Ильич Захаров, я частный детектив, работаю на правительство города Санкт-Петербурга. — И он моментально, чтобы исключить все лишние вопросы, предъявил женщине свои фальшивые документы. — Мы можем с вами поговорить?

— Да, конечно, проходите. — Женщина была сбита с толку, хотя догадывалась, о чем сейчас может пойти разговор, поэтому занервничала — ей не хотелось снова оживлять в памяти те тоскливые воспоминания.