Черный ворон

– Вообще-то в салоне в азартные игры не полагается, – сказал он, убирая со столика пустые бокалы,

– Так то азартные, а у нас коммерческая, – сказала Таня, показывая на пульку, нарисованнуюо на листочке. – Тогда уж скорее бильярд надо было убрать. Лучше присаживайся, третьим будешь.

– Я на работе, – с явным сожалением сказал он. – Но вы играйте, пока моя смена.

За картами Максимилиан совершенно преобразился – глаза заблестели, движения сделались проворными и точными. Колоду он тасовал и внахлест, и ленточкой, и веером, лишь немного уступая в ловкости крупье из неапольского казино. Таня довольно быстро выпала в минус и внутренне приуныла – катает парнишка умело, как бы ее затея боком не вышла.

– А, Танечка, Максимилиан, никак пульку пишете?

Это спросил Архимед, неспешно подошедший к ним с чашкой кофе в руке. С ними он, как и было условлено ночью, «познакомился» во время выхода на мальтийский берег.

– Продуваюсь в пух, – шутливо посетовала Таня.

– А что, может, и мне стариной тряхнуть, пока погода нелетная. Приглашаете?

Максимилиан энергично кивнул, почуяв настоящего партнера. Таня пожала плечами.

– Ну, если деньги карман жгут. Это настоящий монстр, предупреждаю.

– Однова живем. – Архимед махнул рукой и сел на свободное место. Максимилиан перевернул листочек и начал чертить пульку на троих. Таня остановила его.

– Ты посчитай. Раз уж проигралась, надо платить. Я настаиваю.

Максимилиан послушно посчитал. Танин проигрыш составил пять рублей восемьдесят копеек. Она Достала кошелек, подошла к бару и вернулась с тремя «флипами» – легкими пенными коктейлями.

– Я правильно распорядилась проигрышем? – обратилась она к Максимилиану.

– А? Да-да, идеально... – рассеянно произнес он, тасуя карты, и обратился к Архимеду: – Мы до вас по пятачку играли. Вы как?

– Однако! – Архимед почесал в затылке. – Ну ладно, сдавайте.

К ужину они с Архимедом проиграли на пару тридцать три рубля. По ходу игры они сидели и в большем минусе, порядка полусотни, но Максимилиан постепенно ослабил внимание, сделался благодушным и рассеянным и все чаще отлучался к стойке за очередной порцией допинга. После ужина Таня решительно заявила Максимилиану:

– Баста! С тобой играть – без штанов останешься...

– Что было бы весьма увлекательно, – игриво вставил Максимилиан, после выигрыша пребывавший в мажорном настроении. – А может быть, все-таки как-нибудь, а? Ну, пожалуйста, уж больно поиграть хочется.

– "Гусарика" с Архимедом распиши. Он вроде не против.

– Не против, – подтвердил Архимед. – Не люблю проигрывать. Жажду реванша.

– Скучно вдвоем-то, – заметил Максимилиан. – Надо третьего искать... О, вон как раз тот парень идет, который больше других возле нашего стола отирался... Молодой человек, можно вас?

Тщедушный круглолицый паренек в джинсовом костюме «Ли» обернул на него лицо былинного пастушка, озадаченно моргнул и подошел к их столику.

– Вы мне?

– Да, вам. Я заметил давеча, что вы преферансом интересуетесь, – начальственно рокотнул Максимилиан.

Паренек моргнул еще раз, покраснел и с трудом выговорил:

– Ага...

– Не откажетесь ли быть третьим? А то наша дама что-то притомилась.

– Ну, можно вообще-то...

– Только предупреждаю, господа картежники, что в салоне через десять минут начнется «Блеф» с Челентано, – вмешалась Таня. – Так что ищите себе другое пристанище, а я пошла место занимать.

– Может, и правда лучше кино посмотрим? – обратился к Максимилиану Архимед.

– Ну, Архимед, вы же обещали. Только мы с молодым человеком... Кстати, как вас?

– Гоша.

– Максимилиан Аркадьевич... Только мы с Гошей поиграть настроились...

– Ладно, – вздохнул Архимед. – У меня каюта одноместная. Там удобно будет.

Мужчины отправились на картеж, а Таня, с удовольствием посмотрев замечательную итальянскую комедию, сходила на танцы, прогулялась по палубе, прошлась пару раз по коридору мимо каюты Архимеда. За дверью было тихо.

К завтраку не вышли ни Максимилиан, ни Архимед, ни Гоша.

В двенадцатом часу Архимед показался на верхней палубе, где Таня принимала солнечные ванны, и устало плюхнулся в соседний шезлонг. Его смуглое лицо было пергаментно желтым, под глазами чернели круги.

– Как оно? – осведомилась Таня.

– На полторы сотни опустил меня, сучара. А Гошу на все три.

– Это ж надо умудриться столько в преф сдуть. Вы что, по рублю за вист играли?

– Под утро на «очко» перешли. Везунчик он, твой Максимилиан.

– Кому везет в карты... – Не договорив, Таня наклонила голову и поцеловала Архимеда в висок.

– Ох, стиляга-динамистка... – Архимед вздохнул. – Пошли, что ли, по «хайнекену» вмажем с горя. Я угощаю.

Последние десять дней круиза азартная троица резалась в карты едва ли не каждую ночь. Архимед с Гошей рвались отыграться, но все больше проигрывали, хотя и не так крупно, как в первый раз. Максимилиан ходил бледный, но весьма довольный собой и почти трезвый.

– Ну вот, – похвастался он Тане уже после Стокгольма. – Круиз, считай, уже окупил. То ли еще будет, ой-ей-ей! – Он понизил голос. – В Хельсинки я устрою им тихую Варфоломеев-скую ночь, а дома мы с тобой гульнем от души, эх, и гульнем же!