Черный ворон (Черный ворон - 1)

Сделав еще две-три неглубокие затяжки, она встала и потянулась, не упустив из виду, как он впился глазами в ее рельефно обозначившуюся грудь.

- Что-то я засиделась...

Он резко вскинул голову. В его взгляде было отчаяние.

- Как?! Погоди...

- Да я не в том смысле. Просто подвигаться хочется. Вон маг на тумбочке стоит. Может, станцуем?

- Ага, - выдохнул он с явным облегчением. - Что поставим?

- Рок какой-нибудь. "Дип Пёпл" у тебя есть?

- Обижаешь, начальник.

Он встал, открыл на полке ящик с кассетами, и, не снимая его, начал перебирать. Таня следила за его движениями сквозь дым.

В школе она не курила. После школы - другое дело, а иногда и дома, только не в своей комнате. Мать сама не вынимает сигарету изо рта и запаха не учует. А если и учует, то что? Пожмет плечами и отойдет, а на другой день Таня найдет где-нибудь на видном месте пачку обалденных сигарет. Такая вот у нее Ада! Вполне можно было бы расконспирироваться, хотя бы дома, но просто не хочется, по скрытности характера.

Он перекрутил найденную пленку на магнитофоне и включил воспроизведение. Понесся мощный, изысканный рок, с потрясающим вокалом Гилла-на и неповторимым органом Джона Лорда. Генерал еще не отошел от магнитофона, а Таня уже извивалась в ритмичном танце. Генерал встал напротив нее и, внимательно следя за ее движениями, начал их копировать.

"Пластичный, - подумала Таня. - Здорово у него выходит".

Когда эта песня закончилась, оба, раскрасневшиеся, плюхнулись на табуретки.

- Уф-ф! - сказал Генерал. - Ну ты даешь, красивая. Всю душу из старика вытряхнула. Таня прищурилась.

- Старика? И не стыдно тебе пенсионером прикидываться, в двадцать два-то года?

- Мне двадцать пять, вообще-то... А тебе?

- Почти шестнадцать, - чуть накинула Таня.

- Иди ты! - недоверчиво воскликнул Генерал.

- А ты думал, сколько?

- Ну, восемнадцать, девятнадцать... - Тут уж накинул он.

- Неужели так старо выгляжу?

- Нет, понимаешь... Повадка у тебя...

- Что, нахальная?

- Нет... взрослая... Ну, умная, что ли. Не шмакодявистая...

- Мерси.

- Я думал, ты работаешь уже, или в институте учишься. А ты... школьница, наверное?

- Угу. Как в песне. - И она стала напевать: - Я гимназистка восьмого класса...

- Пью самогонку заместо кваса, - подхватил Генерал приятным тенорком.

- Ах, шарабан мой, американка! А я девчонка, я шарлатанка, - закончили они хором и дружно рассмеялись.

- Давай еще подрыгаемся.

Таня встала и потянула Генерала за руку.

- Эх-ма, щас качучу отчебучу! - вздохнул он и вышел вместе с Таней на середину комнаты. Минуты через полторы быстрая вещь кончилась, и началась медленная. Таня любила эту грустную, пронзительную песню, хотя и не знала, как она называется:

- When the sun goes to bed, that's the time you raise your head...подпевала она, положив ладони на плечи Генералу.

- Ого, и по-английски сечешь? - с восхищением спросил Генерал.

- Маненько ботаю, - весело отозвалась она.

Генерал хихикнул, думая про себя: "Эта сучка сама отчебучит".

Чарующая песня текла дальше. Они танцевали, почти не сходя с места. Таня обвила руками шею Генерала и плотно прижалась к нему. Она слышала, как учащается его дыхание, чувствовала, как упирается ей в живот набухающий твердый комок под его брюками...

Вдруг его лицо побледнело и перекосилось, и он легко, словно пушинку, поднял ее на руки и понес к матрацу.

Он медленно, бережно положил ее на полосатое покрывало к самой стенке. Она заложила руки за голову и молча, в ожидании, смотрела на него. Генерал навис над нею, оскалившись, с закрытыми глазами, цепенея. "Ну, горилла! - неожиданно пронеслось в Таниной голове. - Мне это надо?" Она поспешила отогнать непрошеную мысль.

Вдруг Генерал лицом вниз рухнул на матрац рядом с Таней. Лежал, не поднимая головы, молчал.

- Paint your face with despair... - выводил ангельский голос Яна Гиллана.

Таня ждала. Минуты тянулись. Она не понимала, что происходит. Закружилась голова - то ли от резкого эмоционального спада, то ли от облегчения. Она коснулась ладонью его затылка.

-Что, милый, что?

- Убери клешню, - прошипел он сквозь зубы.

- Что? - Краска ударила ей в лицо.

- Уйди, - сдавленно произнес он. - Прошу тебя...

Она перелезла через него, попутно выключив магнитофон, и в тишине прошла к окну. Такой пощечины не заслужила. Тут что-то не так. Бледная как стенка, она налила полстакана лимонаду, не спеша выпила, потом налила еще, подумав, добавила коньяку и, вернувшись к постели, присела на самый краешек.

Генерал по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в подушку. Она поднесла стакан к его голове.

- Вот, миленький, выпей.

- Уйди, - глухо повторил он.

Тут она завелась. Поставила стакан на тумбочку и прилегла грудью на спину Генералу. Правой рукой она стала тихо гладить его затылок, уши, шею.

Он молчал, не поднимая головы.

- Тебе плохо? - еле сдерживая себя, чтобы сверху его не пришлепнуть, спросила Таня как можно ласковей.

- Н-нет, - еле слышно ответил он.

- Тебе плохо со мной, да?

- Нет-нет, - ответил он, уже громче.

- Тогда что?

Он молчал. Она приподнялась, сняла стакан с тумбочки и вновь поднесла к голове Генерала.