Черный всадник

Я как–то у ручья прилёг Мне сон навеял ветерок: Что весь гленн Бреннанов зарос — Шиповник и куст роз Есть в лесу дерево — Но где, вот вопрос Я свил гнездо из твоих волос Смотри, как за весну подрос Шиповник и куст роз Не знаю уж, сколько носила земля Но в гленне Бреннанов родился я А там цветут среди берёз Шиповник и куст роз Сорвал я розу, поспешил Мне в палец впился острый шип Как в жизни, всё переплелось — Шиповник и куст роз Их расцепить я захотел А в сердце пуля холодела

Их за зиму не взял мороз — Шиповник и куст роз И как сойду в землицу я Спокоен и тверёз Любовь взойдёт От твоих слёз — Шиповник и куст роз

СОБЬЮ ЛУНУ

Собью луну Высоко в небесах Ради тебя я Стану грошами Тебе на глаза Ради тебя я Поедем на ярмарку Сумку сложи Вот тебе роза Ленту повяжи

Собью луну Прямо с небес Ради тебя я Убью луну Тебе Стервятник кружит Его не убьешь Ради тебя я Стану цветами Когда ты умрешь Ради тебя я В твоих волосах Гнездо хочу свить Хочу целовать тебя И рядом не быть Луну собью Прямо с небес Ради тебя я Луну убью

Тебе

Ах, ты же знаешь, что я тебя люблю, малютка моя. Ну почему же ты мне не звонишь? Ты ведь знаешь мой номер — 392–77–04. Звони в любое время…

ОХОТНИК–МАЗИЛА (Уильям Берроуз)

Охотника–мазилу мотает на ветру И ружье его — как звук раннего утра У каждой серной пули — свой норов и подруб И в каждом патроне — премудрость Побойся изощрённых выдвижных подруг Найти дорогу в лес им так нетрудно Вильгельм ждёт не дождётся Колченога увенчать А шиповник свою розу Придушил опять А спина его станет гибкой веткой для меня — И гнуться, и качаться утомится Пока Дьявол пляшет польку С тесачишем в кулаке

А стрелок где–то в кронах таится И пока стервятник кружит А змея голубку ест Вильгельм режет себе пальцы Чтоб могли в перчатку влезть

РАЗВИЛКА (Уильям Берроуз)

Ну что, Георг был хорошим послушным мальчиком для начала, но где–то в нем текла дурная кровь, полез он сдуру за этими волшебными пулями, а от них дорога — прямиком к Дьяволу и его работе, прямо как от марихуаны рукой подать до героина. Ты думаешь, что можешь взять пули, а можешь и не брать, правильно? Оставлю вот только несколько про черный день.

Да только у всех у нас такие черные дни наступают, когда палишь в белый свет как в дерьмо.

Чем больше этого колдовства тебе надо, тем больше у тебя черных дней без него. Поэтому в конце концов и выходит, что все твои дни — черные без этих пуль. Либо колдовство, либо шиш. Хватит уж дурака валять, да себя обманывать, парень, ты завис, завис как свинцовое грузило.

Вот где старина Георг и оказался. На развилке дорог, льет пули

Дьявола. А человек–то вообще прикидывает, что раз пули — его, значит, и попадать должны туда, куда он хочет. Да только не всегда так выходит.

Видишь ли, некоторые пули — особые, для одной только цели, для одного оленя там или для одного человека. И куда бы ты ни целился, именно там пуля и закончит свой полет. А как только наведешь ружье, в аккурат сразу же обращается оно в прутик лозоходца и целит туда, куда пуля хочет.

(Георг Шмид двигался конвульсивными рывками, как бы в припадке эпилепсии, лицо его искажалось, а глаза были дики, словно у заарканенной кобылицы, он пытался удержать свои ноги, но что–то тянуло их вперед. И вот он уже подбирает черепа и чертит круг.)

Я полагаю, старина Георг не вполне отдавал себе отчет, во что ввязывается, затмение на него нашло, и в затмении пришел он на развилку.

ГОСПЕЛЬНЫЙ ПОЕЗД