Черным по белому

Какие же они были наивные! Естественно, я погналась за тем, кто мне был важнее, — за тем, кто и стащил у меня мою сумочку, то есть за Фоминым, а уж друг его мне был, прямо сказать, по барабану. Выжимая из машины все, что только было возможно, я ни на метр не отставала от Ивана, все время держа его в поле своего зрения и поставив перед собой цель во что бы то ни стало поймать рыжего охламона и где-нибудь зажать. Конечно, мотоцикл и машина — две совершенно разные вещи, мотоциклом манипулировать куда легче, да и проехать можно там, где моей «девяточке» ни за что не проскочить, но все же меня спасало то, что я отлично знала город и все проулки с переулками.

Так что ускользнуть от меня парню все никак не удавалось.

Через полчаса гонок и, похоже, уже порядком протрезвев и поняв, что я от него так просто все равно не отстану, Фомин решил выбросить мою чертову сумку и вернуться обратно к бару. А там уж наврать приятелям с три короба, как ловко он меня обошел. Только он понятия не имел, что мне не столько была нужна сама моя сумка, хотя я ею очень дорожила, сколько беседа лично с ним. А потому сумку, брошенную мне бывшим ухажером Алены Скрябиной прямо на капот, я, конечно, достала, причем даже не вылезая из машины, хоть и рискуя сломать себе шею, но преследовать парня все же не перестала. У того сдали нервы, и он, обернувшись назад, громко закричал:

— Что тебе надо, ментура поганая? Я же отдал твою сумку!

«Ага, значит, удостоверение-то мое пареньки уже увидели, — усмехнулась про себя я, только теперь поняв, почему мое преследование парня не особо радовало, он не смеялся, не прикалывался, а действительно старался удрать. — Вот так-то вот, нечего было на рожон лезть».

Ничего не ответив своему подозреваемому, я чуть усилила давление ноги на педаль газа и тихонечко стукнула бампером машины по заду мотоцикла Фомина. Тот перепугался до смерти и тут же принялся вилять по дороге, как заяц по полю. Я же, в свою очередь, почему-то начала про себя прикалываться.

«Ну что, голуба, не нравится? А ты думаешь, тем, у кого ты сумки тягаешь, твои забавы нравятся? Ух ты, как мы завиляли, прямо как уж хвостом. Зря стараешься, от меня все равно не уйдешь! Это я тебе говорю, частный детектив Таня Иванова. Лучше сдавайся сам, меньше проблем будет. Да и бензин сэкономишь, а то прокатал небось уже полбака».

Не успела я подумать про бензин, как заметила, что мотоцикл Фомина вдруг резко заглох. Парень упорно делал попытки завести его на ходу, но у него ничего не получалось. Я победно усмехнулась и надавила на тормоза.

Глава 6

— Ну что, голубчик, покатались, и хватит? — облокотившись на дверцу своей машины, с легкой усмешкой спросила я у Фомина.

Тот все еще делал безуспешные попытки завести свой мотоцикл, но у него не выходило. Бросить же столь дорогую вещь и бежать парень просто не смел, видно, боясь, что второго такого агрегата у него уже никогда не будет.

— Можешь не стараться, у тебя бензин кончился, — направляясь к парню, произнесла я и, видя, что он разрывается между двумя решениями: бежать или остаться, сразу же добавила: — Не нервничай, я с тобой поговорить хочу. За сумку я не обижаюсь, у меня другое дело есть.

— Врешь, — не поверил мне Фомин, продолжая пятиться назад. — Знаю я вас, ментов, вы все такие.

— Такие не такие… Будешь вести себя плохо, придется стать такой, то есть воспользоваться оружием и наручниками, — более понятно пояснила я. — Давай лучше сядем и поболтаем немного. Вот тут и лавочка есть.

Я кивнула в сторону маленькой детской лавочки, очень глубоко врытой в песок и огороженной по сторонам невысоким бордюрчиком. Скажете, что это же не лавочка, а песочница? Ну и пусть, какая разница — посидеть-то на ней можно. А я вообще натура не привередливая, если кто еще не понял.

Вроде бы мне поверив, Фомин осторожно направился к лавочке, таща за собой туда и свой мотоцикл и стараясь держаться от меня на приличном расстоянии. Ох, и наивный же он парень… Неужто думает, что если мне потребуется его скрутить, то меня что-то остановит? Если бы мне это было нужно, он бы давно лежал скрученным и свернутым и не рыпался бы. Ну да ладно, пусть себе боится. Как любит говорить мой друг Киря: «Боится, значит, уважает». Буду считать, что Фомин меня уже уважает.

Преспокойно сев на лавочку, я повернулась к своему стоящему собеседнику и спросила:

— Скажи, а почему ты не попытался со мной подраться, когда у тебя кончился бензин? Как-никак, я женщина, а ты мужчина.

— Нет уж, спасибо, мне свои кости дороже, — усмехнулся в ответ паренек. — Видел я уже однажды женщин из милиции. Так нокаутируют, мало не покажется. А раз вы не побоялись без оружия выйти, значит, тоже не из слабых.

— Тут ты прав, — согласилась я, расценив слова парня как комплимент, и сразу же продолжила: — Короче, дело у меня к тебе такое: я хочу знать, где ты был и что делал последние два дня?

— Не понял, зачем это? — поставив мотоцикл на подножку и присев на него, поинтересовался парень. — Меня что, в чем-то обвиняют?