Черт из табакерки

Я не сразу сумела вынырнуть из объятий подкрадывающегося сна. Хозяйка исчезла. Через минуту я встала и решила все же пойти узнать, не случилось ли чего. На третьем этаже стояла кромешная тьма, на втором из-под двери спальни Альбины пробивалась полоска света, я уже хотела было потянуть дверь за ручку, как за ней раздалось характерное попискивание. Соловьева набирала чей-то номер. Я приникла ухом к замочной скважине.

– Алло, – тихо, но довольно четко произнесла женщина, – алло, слышишь меня? Слава богу, все кончено, он умер. Боже, какое счастье, мы сможем быть вместе.

Повисла тишина, затем Альбина продолжила:

– Погоди, деньги теперь мои. Соловьевых никого не осталось, дождалась, прямо не верю… Она хрипло засмеялась:

– Хорошо, хорошо, завтра не приеду, ей-богу будет странно, если безутешная вдова отправится на шейпинг, так что три дня без встреч, а сейчас пока. Извини, что разбудила, но не могла удержаться, дотерпеть до утра. Свобода, Славик, свобода и деньги! Боже, какое счастье.

Она опять засмеялась:

– А никого нет, никто не услышит. Антон у Ксении остался. Виктория спит, учительница тоже, не волнуйся, теперь подслушивать некому. Ладно, Славик, пойду сделаю себе коктейльчик, выпью и лягу спать.

Раздался скрип. Одним прыжком я отпрянула к соседней двери и влетела в спальню к Никите. В незанавешенное окно бил свет полной луны, и перед глазами предстала кровать со скомканным бельем и шелковая пижама, неаккуратной кучкой валяющаяся на ковре. В воздухе стоял неприятный запах. Из коридора донесся звук легких шагов, я осторожно приоткрыла дверь и в узкую щель увидела удаляющуюся стройную фигуру Альбины в розовом халате.

Женщина шла на первый этаж. Она ведь хотела выпить перед сном, а в гостиной расположен отличный бар, доверху набитый бутылками, штофами и прочими сосудами.

До сих пор самые лучшие решения приходили мне в голову спонтанно. Как только я услышала тихое позвякивание, ноги сами собой понесли меня в спальню хозяйки. У Соловьевых на лестнице, соединяющей этажи шикарного особняка, лежит ковер, его придерживают латунные прутья и, когда спускаешься, железные крепления мелодично тренькают. Обычно этот звук никому не мешает, да днем его и не слышно, а вот ночью, в полной тишине, он разнесся по всему дому, и я была уверена, что Альбина ушла вниз.

Телефонную трубку увидела сразу, она валялась в кресле. У всех дорогих аппаратов существует “память”, нужно только нажать “звездочку”, “решетку” или какую-нибудь другую кнопочку, и в окошке возникает номер, который набирали последним. Юркина жена Леля частенько хватает телефон, после того как супруг побеседовал с подозрительным, на ее взгляд, лицом, и орет:

– Отвечай немедленно, чей это номер!

А у Юрасика самый дешевый “Самсунг”. Неужели у навороченного “Сименса” нет такой функции? Я лихорадочно тыкала пальцем в кнопки. Ну где же, где? Наконец аппаратик тихо звякнул, и появились цифры. На тумбочке лежала ручка, за неимением бумаги я записала их на ладони и тут краем глаза увидела, что дверь приоткрывается. В невероятном ужасе я юркнула под кровать.

Послышались шаги, в узкое пространство между свисающим одеялом и полом были видны только изящные ноги Альбины в красивых замшевых тапочках. Женщина походила по комнате, потом легла. Я притаилась в убежище, изо всех сил стараясь громко не дышать. Наконец щелкнул выключатель, свет погас. Хозяйка еще поворочалась немного в роскошной кровати и затихла. Выждав для надежности еще минут десять, я выползла по-пластунски на середину комнаты и на цыпочках выскочила в коридор.

Вика спала тревожным сном, разметавшись на постели. Я шмыгнула под одеяло, закрыла глаза и через секунду услышала пиканье будильника – семь утра, девочке пришла пора вставать и собираться в школу.

Ворвавшись к себе домой, я сначала подумала, что ошиблась квартирой. Из прихожей исчез холодильник, зато там теперь лежала раковина. Тут же обнаружился и Ленинид, насвистывающий песенку. Увидев меня, папенька вздрогнул и съежился, но мне сейчас было не до него, убью мужика чуть позже. В большой комнате веселились Петька, Митька и Кристя, у стола расчесывала моей гребенкой кисти Верочка. Я выдрала у нее из рук расческу и злобно поинтересовалась:

– Почему дети не в школе?

– Так суббота же! – завопили все хором.

Я со вздохом протиснулась в спальню. Вот беда, наша школа, куда они все ходят на занятия, имеет два выходных, а Вика отдыхает только в воскресенье. На моем диване мирно спали Дюшка, Клеопатра и сильно выросший котенок.

Тамарина постель пуста, подруга куда-то унеслась с утра пораньше, что, в общем-то, неудивительно. “Семейный уют”, творящийся у нас, может довести до припадка любого. Из большой комнаты раздавались раскаты детского хохота, внезапно в спальню влетел Митька и кинулся под кровать.

– Что случилось?

– Тсс, тетя Вилка, в прятки играем.

Окончательно обозлившись, я позвонила Лельке, но трубку не снимали, в ухо летели редкие гудки. У Юрки на работе отозвался мужик:

– Ларионов.

– Позовите Петрова.

– Нету.

– Как!!! Опять в командировку уехал?