Черт с тобой(СИ)

Повели отец Терентий и старец Михаил народ крестным ходом к источнику. А родник то был в начале оврага и вся водица по ложбине к речке бежала. Испугавшись падежа - одна коровенка приставилась, решили наши часовенку там воздвигнуть в честь великомученицы Параскевы, а Игнат пятницу деревянну сотворил, одежды ее красным раскрасил, а на ботиночки железные пряжки выковал. Бабы и кудель собрали, чтобы у стода положить и празднично нарядились. И стал Терентий службу творить, и так народ воодушевился, что опосля гулемать пошел, да такую стоду устроил, что долго вспоминали. Покуда часовенку строили, Игнат сотворил еще одного стода - Николы Угодника. И поставил он эту втору пятницу у малой дороги, что рядом с источником проходила, а скипетр из железа выковал. Уж теперь точно падежа не будет - сказал народ - и кажный путник, да проезжий будут поклоны Хорхое и Пятнице класть и радоваться.

С тех пор ночью стали многие сквозь сон слышать, как будто звенит что-то за окном, звенит да позвякивает, как бубенцы, а утром в песке следы от ботиночек видны. И стали многие переживать - хоть она и святая великомученица, а все же многие в пятницу работали, и побаивались ее гнева. Не испужался только я - засел ночью в малиннике и стал ждать. И вот смотрю, идут в темноте двое и прямиком к Нюркиному хлеву. Тут луна вышла... христесынебожий! Да это стоды!

Николай руку со скипетром к воротам протянул, и они сами отворились. И заходят оба в хлев. Я по-тихому к ним подкрадываюсь, а он и говорит: "Что прячешься, Иван, аль не признал меня?" Тут дрожь в коленях прошла и я поклонился.

-Правильно вы все устроили, поэтому мы все болезни из коровенок ваших выгоняем -эта вот последняя. И выбегает из хлева гнилая и хромая крыса, Никола было ее схватить, да промахнулся: "Эх, Ваня, зря ты меня отвлек!"

Крыса похромала прямо к колодцу, чтобы воду в нем отравить, а я схватил камень, который ворота подпирал, и запустил в нее. Подошли мы втроем к окаянной, а у нее изо рта желтая пена идет. Нагнулась Параскева, дунула на гнилую крысу, и та рассыпалась в пыль. Вот что значит сила божья!

Проводил я их к роднику, встали они свои места, да так и остались стоять, и до сих пор там. И кажный кто едет, али путник какой, кланяются им. Вот как дух божий может запросто в стод войти, коли тот с душой и верой сотворен, али нерукотворный.

(Рассказал колдун Иван, записал Степан Яров)

19. Усадьба

Как во горнице, горнице,

Во светлой было светлице.

Во светлой было светлице,

Тут ходила и гуляла,

Тут ходила и гуляла

Молодая боярыня,

Молодая боярыня,

Что Татьяна Николаевна,

Что Татьяна Николаевна

Подходила к окошечку,

Подходила к окошечку,

И смотрела в стеклышко.

И смотрела в стеклышко,

Что светел ли светлый месяц,

Что светел ли светлой месяц,

Что весел ли мой милой друг,

Что весел ли мой милой друг,

Николай-то Владимирович.

Николай-то Владимирович

Он сидит во честном пиру,

Он сидит во честном пиру,

Он сидит - прохлаждается.

Он сидит - прохлаждается

И своей женой похваляется.

И своей женой похваляется -

У меня жена - барыня!

У меня жена - барыня

Что Татьяна Николаевна...

Когда давным-давно в имении произошел бунт, Николай Владимирович был в отъезде, и лютую смерть приняла Татьяна Николаевна. Мужики ее раздели, связали, и посадили на муравейник. Утром вернулся ее супруг - прислуги нет, жены нет, пошел искать, и нашел - а она, душенька уже мертва. Занес Николай Владимирович ее в дом, да там и повесился. С тех пор усадьбу никто не покупает, и стоит она разоренная много лет.

"Шел я как в сумерках тем местом. До дому путь не близкий, решил заночевать в лесу у костра. Смотрю, за деревьями барский дом, тот самый, про который рассказывают. Я туда конечно не пошел - страшно. А тут под соснами сухо и приятно.

И тут выходит из леса барин в старинном кафтане. Я-то сразу понял, здравствуйте, говорю, Николай Владимирович!

-Здравствуй и ты, друг сердешный. Будет у меня к тебе просьба, коли посетишь наш дворец, да расскажешь, как народ нынче поживает - награжу. Скучно нам здесь, сам понимаешь.

-Ну что же, коли отпустите по утру, так развлеку вашу чесну компанию.

-А на что ты нам? Отпустим, не переживай.

-Подходим мы к барскому дому, и как только дверь открыли, так все внутри и преобразилось - по-другому стало! Уж нет разрухи, а убранство, как в старые времена - богатое, множество свечей и музыка. Гости - все помещики убиенные: кто на войне, кто лихими людишками, кто бунтарями, а кого и на охоте ненароком подстрелили. Был тут убитый помещик Захарьин и дворянин Кривцов, убитый столяром Семеном Соловьевым из ружья и другие господа. Татьяна Николаевна пела, аккомпанирую себе на физгармони.