Черта с два!

— Что ему купить? — повернулся ко мне Саша, остановившись возле вещевого рынка.

— Белье, спортивный костюм, ветровку, шорты, кеды. Лучше пойти мне.

— Нет, сиди в машине, — сказал он. — Справимся, как считаешь, Денис?

Тот хмуро кивнул. Я достала деньги, доллары не так давно мы поменяли, и наличности оставалось приличное количество. Они ушли, а я стала терзаться. На все денег не хватит, и подойти к этому вопросу надо серьезно, то есть купить по-настоящему необходимое. Потом стало горько: ребенка так в лагерь не собирают, впопыхах, со знакомым соседом. Ничего у меня толком не получается, и в лагере мой Денис будет точно сирота: сего нет и то положить забыли. Я заревела с досады, но быстро вытерла слезы, потому что Денис с Сашей уже возвращались с большой холщовой сумкой, которую несли вместе.

— Ну? — забеспокоилась я.

— Вроде все купили, — заверил Саша.

— Денег хватило?

— У меня было с собой немного.

Денис был доволен, и если бы не явное нежелание расставаться со мной, возможно, и счастлив. Как видно, отдыхом в лагере он успел заинтересоваться.

— Надо печенья купить и конфет, — сказала я, заметив киоск.

— Саш, что я, маленький?

— А я маленькая? А печенье люблю, и ты тоже, и нечего придуриваться. Возьми сотню, это с собой, мало ли: лимонаду купить или еще чего…

— Да не надо мне…

— Как же, не надо. Все с деньгами приедут, а ты хуже?

Наконец со сборами покончили, Дениса подстригли, и пора им было уезжать. Вместо радости, оттого что мальчишка будет в безопасности, под присмотром, в тепле и сытости, я вдруг почувствовала страшную тоску, точно прощалась с ним навеки.

— Ты меня проводишь? — испуганно спросил он, уяснив из нашего разговора, что в лагерь я не поеду.

— Нет, — с излишней суровостью ответила я. — Мне надо заскочить на квартиру, забрать наши вещи… Ты же знаешь, хозяйка может явиться в любой момент.

— А кто меня заберет из лагеря? Ты? — еще больше перепугался он.

— Конечно, я. Кто ж еще? У тебя что, родни полгорода? Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Обещаю, при первой возможности я приеду. Веришь?

— Верю, — сказал он и отвернулся. Все это становилось невыносимым.

— Саша, останови здесь, — попросила я. — Все, пока. — Я потрепала Дениса по плечу и добавила:

— Советую бросить курить. Потом, может, и я порву с дурными привычками, на тебя глядя.

Я вышла, хлопнула дверью и махнула рукой. Денис выглянул в окно, и я поняла, что с ним сейчас происходит, торопливо отвернулась и пошла прочь. Конечно, надо было ехать с мальчишкой, убедиться, что в лагерь его примут и устроят. Но Саша дал понять, что вместе ехать неразумно. Наверное, он прав. Только сейчас от этого не легче. Я шла по улице и рыдала взахлеб, не обращая внимания на прохожих. «Так лучше, — твердила я. — Он освоится, привыкнет… Ничего не лучше, со мной ему лучше, со мной… Пусть на чердаке или на помойке… Это тебе лучше, потому что ты трусиха и эгоистка. А парню пора отвыкать от твоего общества. Ты же знаешь, что не сможешь быть рядом: если и останешься живой, то сядешь в тюрьму… Я могу ему письма писать, он будет знать, что я его люблю… ага, а при случае и похвалится: есть у меня тетка, в тюрьме срок мотает». Я взвыла от бессилия, а несколько человек рядом на меня оглянулись. Все, хватит, поплакала. Теперь я могу только молиться, чтобы мальчишке повезло.

Минут через двадцать я замерла посреди улицы, силясь понять, где нахожусь. До дома Веркиной подруги отсюда было довольно далеко, и я пошлепала к остановке. Собственно, в квартире мне нечего было делать. Но в кухонной плите, в духовке, спрятано оружие. Когда идет охота, с ним спокойней, да и хорошему человеку ни к чему такой подарок в доме. Я запрыгнула в троллейбус и встала в проходе, тупо глядя в окно. С того момента, как мы расстались с Денисом, я не видела в своей жизни ни малейшего смысла.

«Хватит, — ближе к конечной остановке рассвирепела я. — Сделай что-нибудь путное и, возможно, вернешь ребенка».

Это проще было сказать, чем сделать, кому знать, как не мне?

Подойдя к подъезду, я вдруг испугалась, страх охватил меня мгновенно, может, не страх даже, а предчувствие беды. Я едва не попятилась, затравленно оглядела улицу: ничего подозрительного. «Возьми себя в руки», — посоветовала я себе сурово и решительно вошла в подъезд.

Сборы заняли не больше десяти минут, побросав вещи в сумку, я достала оружие: револьвер спрятала под белье, а пистолет повертела в руках, проверила обойму и, тяжко вздохнув, сунула за пояс. В эту минуту в дверь позвонили, и я замерла. Звонок повторился, а потом и вовсе стал невыносимо настойчивым.

— А если это хозяйка? — попробовала я себя утешить, потом решительно шагнула и распахнула дверь.

На пороге стоял человек с фотографии: Логинов Валерий Семенович. Только в жизни он был внушительней: высокий, мускулистый, с суровым лицом, сейчас он пытался смягчить его слабой улыбкой.

— Это вы, — брякнула я, а он в ответ сказал:

— Здравствуйте. — Вошел в квартиру, прикрыл дверь и попросил спокойно:

— Давайте пройдем в комнату.