Чертополох 3

Примерно через час пути исходящий из балки смрад стал невыносимым, а перед глазами воинов оказалось гниющие месиво из тел коров, овец и коз - часть склона сползла в ручей, обнажив нутро устроенного в балке могильника. Животных хоронили в спешке и закопали неглубоко - понадеялись, видимо, на грядущие морозы, но они так и не пришли, зато теперь среди раздутых от трупного яда тел и уже освободившихся от плоти костяков копошилось не меньше пяти падальщиков. Стая, которую в обычное время не увидишь даже в кошмарном сне.

Одна из тварей, пытаясь добраться до мозга, яростно колотила по камню обглоданным ею же козьим черепом; две других, не поделив между собою особо лакомые на их взгляд куски, кружились по склону, скаля зубы и пытаясь задеть друг друга длинными передними лапами. Ещё один падальщик, устроившись возле раздутого, перемазанного грязью и гноем трупа овцы, выедал внутренности погибшего животного, громко урча и полностью погрузив уродливую голову в разорванное брюхо, а рядом с ним, развалившись меж обглоданных коровьих ребёр, блаженствовала мелкая, и, похоже, самая молодая тварь.

Падальщики, заполучив невиданное ими доселе изобилие еды, опьянели и обнаглели до такой степени, что утратили всякую осторожность - в сторону приблизившихся людей они даже не повернулись. Лишь одна из тварей - та, что с козьим черепом, - в самый последний миг почуяла что-то: её уродливая, со слепыми глазами морда повернулась прямо к Остену. Она даже раззявила пасть, чтобы завизжать, предупреждая других, но этот крик немедля обернулся громким всхлипом, когда арбалетный болт вонзился ей в горло.

Другие твари погибли через пару мгновений: расстрелять их - так вольготно расположившихся на склоне - было несложно.. А воинам хотелось расправиться с падальщиками как можно скорее. Когда же дело было сделано, перед Остеном и полусотником встал другой вопрос - что теперь делать с источником заразы. Оставлять его, как есть было нельзя - он привлёк бы к себе новых трупожёров, а уничтожить силами отряда невозможно - здесь нужны были ни костры и смола, а целые подводы извести. Но самым худшим было то, что моровая язва, приведшая к падежу скота, могла оставить после себя ещё не один такой могильник!

А потому, как бы ни хотелось Остену как можно быстрее оказаться в 'Серебряных тополях', часть дня он, вернувшись с полусотником на хутор, потратил на письма, не поленившись скрепить их личной печатью, дабы не было проволочек. Одно из них предназначалось главе ближайшего гарнизона. Второе - управителю городка Карина, расположенного от заражённой местности буквально в дне пути, а третье - старинному знакомцу - тысячнику Лорису, всё ещё надзирающему за порядком в северных землях. И если в первых двух письмах Остен был краток и сух, то в третьем описал узнанное и увиденное во всех подробностях - тысячник должен был знать, какая крутая каша заварилась в округе из-за плохо захороненного скота!

Ну, а когда письма были отправлены с верными людьми, а полусотник получил подробные указания от Олдера, тысячник смог, наконец-то, выдвинуться в путь. И теперь, не связанный ни долгом, ни обязательствами, Остен спешил изо всех сил. И хотя тысячник вполне осознавал то, что назначенный им управляющий Ирмир надёжен, как скала, мысль о том, что возле стен имения могут бродить обожравшиеся падали трупоеды, подстёгивала его не хуже кнута. В итоге, оставшийся до 'Серебряных тополей' путь возглавляемый тысячником отряд одолел за считанные часы - уже вечером следующего дня Олдер оказался возле изъеденного ветрами серого столба-указателя на развилке дорог, одна из которых была подъездной аллеей к его имению.

Остен только и успел, что, склонив голову, прошептать краткую благодарность Хозяину Троп, когда в морозном воздухе зазвенел тонкий детский голос:

- Папа!!!

Вскинувшись, Олдер увидел, как от стройного ствола одного из окружающих дорогу тополей отделилась хрупкая детская фигурка, чтобы уже в следующий миг кинуться навстречу его отряду со всех ног.

- Дари, - прошептал тысячник одними губами, а потом, одним махом спрыгнув из седла на землю, широко шагнул навстречу сыну.

Пара вздохов, и Дари уже оказался возле отца, а Остен, не тратя слов, тут же подхватил его на руки и прижал к себе.

- Сын... Как ты здесь оказался? И где Илар?

Вместо ответа Дари лишь обнял отца за шею, прижавшись к нему ещё крепче, чем прежде, и тихо прошептал.