Чертополох в хрустальной вазе

И что она умеет? Ровным счетом ничего. Копаться в пыльных архивных бумагах да еще рисовать немного. Совсем немного. Нарисовать портрет какой-нибудь живой модели, как это делают уличные художники на Арбате, у нее вряд ли получится, не настолько она талантлива. Все, на что она способна, — это кошечки, собачки или лица, скопированные с фотографий. На этом денег не заработаешь, ведь вокруг столько способных и хорошо обученных художников, бьющихся за кусок хлеба.

Вспомнилась тетя Зина, восхищавшаяся милыми, но не слишком умелыми творениями Альбины, не имевшей понятий ни о пропорциях, ни о технике рисунка. Зинаида Геннадьевна любила повторять, что прокормиться в деревне любому человеку, если он не последний лодырь, бездельник и пьяница, — как нечего делать.

— Вот уеду к матери в деревню и займусь сельским хозяйством, — ворчала тетя Зина, когда бывала не в настроении и все вокруг ее раздражало. — Буду курочек разводить, яйца продавать да капусту выращивать.

Капуста, конечно, вещь хорошая, но, даже если Альбина и станет пахать с утра до вечера на огороде, урожай поспеет только к осени. А до того времени чем они с котенком будут жить? Может, засадить весь участок редиской? Редиска, кажется, поспевает быстро, а стоит на базаре баснословно дорого. Она представила, как стоит на рынке с пучком редиски и зазывает покупателей: «Налетай, свежие овощи, витамины, сто рублей кучка, в кучке штучка!» Нет, продавать тоже нужно умеючи, и без способностей тут толку не будет. А способностей к торговле Альбина у себя не чувствовала. К тому же прежде чем продать, нужно сперва вырастить. А вдруг всю ее редиску съест какой-нибудь вредный жучок? Или кроты перетаскают в свои норы? Или зайцы из лесу набегут, чтобы полакомиться дармовщинкой? Дом-то стоит на самом краю, возле леса! Зинаида Геннадьевна, мать которой жила в деревне, знала кучу историй про вороватых кротов и прожорливых зайцев. Рассказывала их так, что Альбина со смеху покатывалась. Однако теперь ей было совсем не до смеха.

За такими раздумьями ее и застала тетя Нюра, притащившая литровую банку молока от своей козы Фроськи. Другой живности, кроме Фроськи и толстого рыжего кота Филиппа, соседка не держала. Увидев черного котенка, путавшегося под ногами, она спросила:

— Кошку завела? И правильно. В своем доме без кошки никак, мыши на улицу выживут. На вот, молочка попьете. Кота тоже надо кормить.

Девушка поблагодарила и стала предлагать за молоко деньги, но тетя Нюра, замотав головой, сделала вид, что страшно обиделась:

— Я тебе от чистого сердца, а ты — деньги. Да и куда мне столько одной? Вот понаедут дачники, тогда буду продавать. Лучше скажи, где котенка-то взяла?

Девушка рассказала о прогулке в лесу и встрече с Артемом. Анна Максимилиановна молча выслушала, потом задумчиво изрекла:

— Добрая ты, Альбиночка. Так значит, та девица, что привезла мальчонку, не его мать? Так я и думала. Нормальная женщина ни за что не оставила бы свое дитя в таком логове. Погубят они ребенка! Эх, будь я помоложе, взяла бы малыша к себе. Оформила бы опекунство. Да кто ж мне, старухе, даст!

Мысль о том, чтобы взять Тему к себе, возникала и у Альбины, но она понимала, что уж ей-то, бездомной, безработной и беспаспортной, никто не позволит этого сделать. Какое может быть доверие к человеку без документов? Да и Надежда, которой на ребенка дают какие-то деньги, первой станет возмущаться, если она заикнется о том, что хочет усыновить мальчика. Хоть и говорит она, что ребенок ей дорого обходится, однако ведь не отказывается от него. Думается, не из одного только человеколюбия.

— А я тебе лук принесла, севок, — сменила тему тетя Нюра, извлекая из кармана два бумажных кулька. — И редиску тоже. Пойдем, покажу, как сажать. Эх, всему вас, молодых, учить надо! Где-то тут у Сергеевны ключ был, от сарая, на гвоздике. A-а, вот он. Нужно будет инструменты взять. Вскопать грядки, сорняки подергать. Заросло ведь все.

Через час соседка, надавав целую кучу наставлений, рекомендаций и предостережений, удалилась восвояси. Девушка ковырялась на грядке и прислушивалась: не идет ли мальчик. Котенок, спавший на нагретой солнцем деревянной скамье, казалось, тоже ждал — глаза его были закрыты, но чуткие ушки шевелились, ловили звуки вокруг.

Тема пришел только в полдень, когда Альбина уже вся изволновалась и извелась. Она даже хотела пойти к Надежде, чтобы спросить, где мальчик, не заболел ли он, но побоялась, что Денисова встретит ее неласково. А мысль о том, что в доме может быть и сам пьяный хозяин, и вовсе наводила на нее панический ужас.

— Кушать будешь? — спросила она, когда Тема наклонился, чтобы взять на руки Уголька.

— Нет, спасибо, я есть не хочу, — ответил он. — Я встретил в лесу одного дяденьку… Лешего. Он накормил меня картошкой с мясом.

Альбина не поверила, решила, что это опять детские фантазии, но мальчик, заметив в ее глазах недоверие, добавил:

— Если хочешь, я и тебя с ним познакомлю. Я знаю, где он живет, и…