Чертов мост, или Моя жизнь как пылинка Истории : (записки неунывающего)

Тут я немного отвлекусь от разговора о театральном сюжете и приведу в качестве примера перевод литературного сюжета на язык кинематографии. Я имею в виду американскую ленту «Маленькая принцесса» (1939), созданную по одноименной широко известной детской повести американской писательницы Ф. Бернетт[139] в 1905 году (она же является и автором всемирно прославленного «Маленького лорда Фаунтлероя» (1886).

Так вот, главная героиня повести Бернетт Сара Крю, дочь английского офицера. В картине ее играет девочка, Ширли Темпл, одно из чудес, которые открыла и открывает могучая американская кинематография. Надо было, как мне кажется, просеять миллионы детей, чтобы отобрать одну такую, какой тогда была эта прославленная маленькая актриса. Недаром американцы говорили: она знаменита как — ну, скажем, как Шаляпин, — большей знаменитости они не могли придумать. Остальных актеров фильма я, к сожалению, не помню. Ширли Темпл забила всех, ее слава широко катилась по миру. Только мы, советские, не видели ее, не наслаждались ею, кроме как на узких, весьма узких просмотрах, вроде того, на какой попал я.

В сценарий «Маленькой принцессы» по сравнению с сюжетной линией повести были внесены существенные изменения. Я как-то перечитывал эту книгу, она у меня есть в библиотеке, и поразился явному «провисанию» сюжета повести в сравнении со сценарием. В кинематографической версии сюжет был крепким, реальным, исторически точным и высоко патриотичным — с английской точки зрения.

Прежде всего, изменено время. Военные действия Англии в Индии во второй половине XIX века в наше время представлялись уже чем-то весьма далеким. Картина же строилась на более близких событиях — войне с бурами в конце XIX — начале XX века. Да, эти поселенцы в Южной Африке решили объявить своей землю, которую они обрабатывали, но которая по закону принадлежала Англии. Это — открытая война, с фронтом, со смертями, ранениями и со всем, что настоящей войне сопутствует. Между делом, очень ловко проводится мысль, что для англичан это справедливая война. Англия защищает свои завоевания.

Капитан Крю отправляется на войну, оставляя свою обожаемую дочь на руках у содержательницы пансиона, снабдив последнюю изрядной суммой денег на ее содержание. Содержательница пансиона клянется, что будет ходить за Сарой Крю как за своей дочерью.

Как сейчас вижу перед собою замечательную сцену прощания отца с дочерью. Сара с трудом сдерживает рыдания, но отец твердо говорит:

— Сара, как у нас было условленно? Повтори!

И девочка, собрав все силы, чеканит:

— Я дочь солдата! Я никогда не буду плакать…

Может быть, там еще были слова, но я запомнил именно эти. Я пишу, а на глаза у меня слезы наворачиваются — вот как почти через пятьдесят лет действует на человека настоящее искусство!

Гениально, не побоюсь этого слова, была — нет, не сыграна, а прожита эта сцена двумя актерами, из которых девочке было самое большее восемь лет.

Дальше сюжет разворачивается внешне по повести, но какие поправки внесены! Война с бурами подается ненавязчиво, очень тонко, как само собой разумеющееся право англичан сражаться за территорию, которую захватили буры.

Вдруг от капитана Крю перестают поступать вести, деньги для Сары тоже не приходят. И тут характер содержательницы пансиона проявляется полностью: Сару переселяют из ее роскошных апартаментов на чердак, заставляют работать, прибирать за ее недавними подругами. Сара безропотно делает все.

Для бедной «маленькой принцессы» наступают черные дни. Она переживает за отца. Что с ним? Жив ли он? Страстная любовь девочки к нему, единственной живой душе, которой она предана, разворачивается с силой, непонятной у столь молодой артистки.

Сара не может себе представить, что ее отца нет в живых, она ищет его по госпиталям, сдерживая тоску. Она поет и танцует для раненых — это товарищи ее отца.

В это время в один из госпиталей привозят тяжело раненого офицера. У него нет документов. Он пребывает в полном беспамятстве, но его губы беспрестанно шевелятся, почти беззвучно повторяя одно только слово. Врачи стараются понять, что он пытается сказать. Может быть, это ускорит его опознание? Кто он такой?

Сара поет и танцует перед ранеными, а рядом, в одиночной палате врачи продолжают разгадывать, что шепчут губы раненого офицера. Наконец они угадывают: это женское имя. «Сара» словно выдыхает офицер. Что ж это значит — имя жены, любовницы, дочери?

Если тут можно говорить о выдумке — да, это выдумка. Но то, что она делает со зрителями, со мной! Я эти сцены помню до сих пор и скажу, что это святая выдумка. Она пробуждает у зрителей самые лучшие, самые высокие чувства.