Чертовы котята

Сюрьянен привлек к разбирательству юриста: с редактором желтой газеты следовало разобраться в любом случае. Мне, честно говоря, было наплевать и на Сату, и на Юлию, я переживала только за Хилью. Фотографии сделают меня знаменитостью, которую станут узнавать на каждом углу. От этих мыслей становилось совсем грустно.

Я включила компьютер, вошла в электронную почту и увидела, что пришло сообщение от старшего констебля Ниило Рямя.

«Привет, Хилья! Извини, что не ответил сразу, у меня был отпуск, и я только добрался до компьютера. Да, я хорошо помню смерть Яри Илвескеро. Ты была его ближайшим родственником, поэтому именно тебе мы передали заключение о смерти. При осмотре полиция не нашла на теле никаких следов насилия. Смерть наступила от остановки сердца, которая произошла еще до того, как он попал в воду.

Мы проверили маршрут побега Кейо Куркимяки. Он отрицает, что посещал Хевосенперсет, и у нас нет доказательств того, что он лжет. К сожалению, в настоящее время у полиции нет ресурсов для того, чтобы вернуться к рассмотрению этого дела без веских причин.

По вопросу освобождения Куркимяки тебе необходимо связаться напрямую с больницей Ниуванниеми. Насколько нам известно, отец никогда не представлял угрозу для твоей личной безопасности. Вынужден сообщить, что без новых дополнительных фактов мы не можем отправить дело на доследование. У нас просто нет для этого возможностей».

Иными словами, у Ниило Рямя не было желания копаться в старом деле. Дело о смерти дяди Яри закрыто и на веки вечные направлено в пыльный архив. Хаккарайнены, как и я, до сих пор не понимали, как опытный рыбак мог запутаться в собственных сетях, но и они вынужденно приняли версию о несчастном случае.

Разумеется, Кейо Куркимяки отрицал, что побывал в Хевосенперсете и встречался с моим дядей. Полиция просто выбрала самое легкое решение, к тому же не желала портить статистику. И я, кажется, теряла своего единственного союзника из рядов полиции.

Звякнул телефон — пришло сообщение с незнакомого номера. «Привет, это Яан Ранд. Завтра мы с Дейвидасом будем в Хельсинки. Едем в Тарту. Встретимся? Оставь мне сообщение в гостинице „Торни“, на стойке дежурного».

Ранд не давал мне своего телефона, а на незнакомый номер я в любом случае не стала бы отвечать. Дейвидас направлялся в Тарту, наверное, в гости к бабушке. Осенью я безуспешно умоляла мать Давида сообщить Лайтио, якобы моему секретарю, если появятся какие-то новости о ее сыне. Я оставила ей рабочий телефон Лайтио, но в декабре тот лег в больницу, и все звонки стали автоматически переключаться на оператора в полиции. Так что если Ева Сталь и решила бы передать весточку Хилье Карттунен — под этим именем я представилась, — то вряд ли это удалось бы, поскольку такого человека в списках сотрудников полиции не значилось.

Я не знала, во сколько Яан с ребенком появится в гостинице, поэтому решила отнести туда записку прямо сейчас. В прихожей меня остановил Юрий и спросил, куда я направляюсь, но я коротко ответила, что это не его дело. Он расстроенно взглянул на меня глазами обиженной собаки. На улице хлестал дождь и дул холодный порывистый ветер. Записку в гостинице у меня взяли без проблем; я написала только то, что готова встретиться, но не знаю пока точное расписание своего работодателя.

Материалы о происшествии в торговом центре появились в желтой прессе уже к концу этого дня, а назавтра случившееся широко обсуждалось в вечерних газетах. Ответственная за связи с общественностью Нетта Нуотио позвонила мне и поинтересовалась, как компания должна реагировать на происшествие.

— Нападению подверглась Юлия Герболт, а не бывшая супруга Сюрьянена. Не думаю, что Уско следует комментировать поведение бывшей жены. Я тоже не готова беседовать на данную тему, — быстро закончила я.

Да и вообще, на мой взгляд, оценка происшедшего относится к компетенции менеджера по связям с общественностью, а никак не моей.

— Я хотела бы также узнать, угрожали ли Юлии раньше. По какой причине ей вообще наняли личного телохранителя?

— Без комментариев.

Офис Сюрьянена находился в Хиеталахти, в десяти минутах ходьбы от Бульвара. Раньше он располагался в боковом крыле дома в Весттенде, однако после развода продолжать там работать стало невозможно. В компании Сюрьянена трудилось лишь несколько постоянных служащих, поскольку строительные работы осуществлялись подрядчиками, а его торговый центр работал как самостоятельная компания, куда хозяин заглядывал пару раз в месяц.

— Да ты стала просто звездой! — воскликнула Ханна, вернувшись с рынка и бросив на стол пачку газет с нашими фотографиями.

— Звезда поневоле, — буркнула я.

— Для многих такая известность — просто мечта всей жизни.

— Только не для меня.