Чертовы котята

— Я не слишком хорошо знаком с его вкусами. Но, похоже, тебя действительно ждут, так что я буду краток. Я закончил школу полиции, много лет проработал рядовым полицейским и затем с помощью Давида получил назначение в эстонское подразделение Интерпола. И я занялся тем, о чем мечтал всю жизнь, — расследованием случаев педофилии.

Я смотрела на медленно приближающийся к острову паром. Среди толпы ожидающих пассажиров виднелись те две девочки, которых разглядывал Ранд. Сам он смотрел в другую сторону, на плывущие по небу облака.

— Шеф решил, что для успешной деятельности необходимо внедриться в круг педофилов, и спросил, есть ли добровольцы. Я согласился. Чтобы на самом деле понять, о чем идет речь, мне надо было испытать это самому.

— Разве закон разрешает так поступать? В Финляндии полицейским категорически запрещено преступать закон даже в целях раскрытия преступления. Или ты написал себе свои законы?

Ранд молчал. Было слышно, как бьется о берег волна и кричат над морем чайки. Затем он тяжело вздохнул и ответил:

— Разумеется, нельзя, и я прекрасно это знал. Девочек было не так много, всего две, и все это мне совсем не понравилось. Я так ничего и не смог сделать, меня даже тошнило. Ну, разумеется, я их везде потрогал так, чтобы позже они могли предъявить мне обвинение в неподобающем поведении в отношении несовершеннолетних. Я знал, что поступаю неправильно, что нарушаю закон… — Ранд снова снял очки, протер их и водрузил на место. — Но в итоге я сделал то, ради чего все это было затеяно. Группу педофилов задержали, и все они предстали перед судом. Но жизнь продолжается, и этих подонков меньше не становится. Поэтому я лишь вздохнул с облегчением, когда меня выгнали из полиции. Давид пытался меня защищать, но ведь и его собственная история далеко не безупречна. Я считаю наказание справедливым, даже мягким. Ведь я мог угодить в тюрьму.

— А вместо этого отправился в монастырь.

— Ты же была в Сан-Антимо и видела, что это далеко не тюрьма. Настоящая тюрьма лишь та, которую сам создашь в своей душе. Пожалуй, монастырь даже слишком гуманное место для таких, как я. Зато, находясь в нем, я мог быть полезен Давиду, а заодно и познакомиться с кругом европейских педофилов, немало из которых действуют под прикрытием католической церкви.

Ранд вздрогнул от порыва холодного ветра, я запахнула куртку поплотнее.

— Зачем ты мне все это рассказал? Я не просила тебя исповедоваться.

— Потому что ты женщина моего ближайшего товарища и нам наверняка еще придется встречаться.

— Странное выражение, ты же знаешь, что никто никому не принадлежит.

— Давид приедет через пару дней. Ты ждешь этой встречи?

— Это тебя не касается.

Я замерзла на ветру и встала. Мне совершенно не хотелось тратить драгоценные минуты свидания с Ваномо на Яана Ранда.

— Так, значит, ты здесь не для того, чтобы наблюдать за маленькими девочками? — еще раз решила уточнить я.

Ранд сидел на обломке скалы, подперев обеими руками голову, и глядел вдаль.

— Какая тебе разница, что я еще скажу? Ты же не перестала меня ненавидеть.

Я разозлилась. Я и в самом деле не знала, что о нем думать, и мне требовалось сначала привести в порядок свои чувства. Я всегда видела действительность в черно-белом цвете и с трудом воспринимала полутона. Встала и направилась в сторону вольера с совами. Ранд что-то крикнул мне вслед, но ветер унес его слова.

Я нашла Саару и Ваномо возле красавца-павлина, который гордо вышагивал по лужайке, издавая странные звуки, похожие на кошачье мяуканье. Он не мог улететь, поэтому его не стали сажать в клетку. Ваномо тоже замерзла, и мы отправились греться в дом Амазонок. Хотелось есть. Я обещала пригласить Саару и Ваномо на обед в ресторан «Санс Ном», Моника горела желанием посмотреть на мою сестру. Мы провели на острове еще около часа, гуляя по дорожкам и рассматривая зверей, при этом я тщательно выбирала маршрут, чтобы не приближаться к клетке с рысями. Я смотрела не только на сестренку, но и на ее маму и заметила, что она часто задерживает взгляд на молодых папашах с малышами на руках или в колясках.

Когда Ваномо наконец всласть насмотрелась на животных, мы отправились в сторону Мустииккамаа, где сели на автобус и доехали до Хаканиеми. Там пересели на метро. Ваномо первый раз в жизни была в подземке и осматривалась с нескрываемым любопытством и восторгом. В вагоне напротив сидели две девочки, ее ровесницы, только сильно накрашенные и вызывающе одетые. Они с нескрываемым презрением смотрели на Ваномо, в их взгляде явно читалось: «Фу, деревенщина!» Взглянув на меня, они поспешили отвести глаза и вышли на следующей же остановке. Зато в «Санс Ном» все было по высшему разряду. Моника проводила нас за лучший столик, а Йоуни в белом поварском колпаке вышел из кухни, чтобы лично представить нам меню. Меню и манеры шеф-повара произвели на Ваномо сильное впечатление. Йоуни предложил ей детское меню, но она хотела есть, как взрослые, и, внимательно прослушав список блюд, выбрала жаркое под соусом тар-тар и овощной салат.